Главная тайна горлана-главаря. Книга 1. Пришедший сам. Эдуард Филатьев

вопросов.

      – Вы дрались в Москве во время революции 1905 года на баррикадах?

      – В какой дружине?

      – Действительно ли ваша дружина охраняла великого Горького?

      – Почему ваша дружина называлась Кавказской? – и т. д. без конца.

      Отвечать приходилось подробно, ибо короткие ответы его не удовлетворяли, приходилось удовлетворять его любопытство и объяснять ему, что "Кавказская боевая дружина" была очень хорошо вооружена, все имели маузеры; охраняла революционные митинги того времени, а также и жизнь некоторых видных революционеров, которых чёрная сотня готовилась убить. В числе этих революционеров первое место занимал Максим Горький, которого особенно ретиво защищали мы, дружинники, и чуть не дрались из-за того, чтобы попасть на квартиру Горького и охранять его… Жил Максим Горький тогда на Воздвиженке, сзади Московского университета».

      Как видим, 13-летний Маяковский называл Горького «великим»!

      Постоялец, так хорошо умевший объяснить всё непонятное, в квартире на Большом Козихинском прожил недолго. Александра Алексеевна Маяковская писала:

      «Он вскоре уехал, а вместо себя поселил товарища – студента второго курса, тоже грузина, социал-демократа».

      В путь Исидора Ивановича позвали всё те же революционные дела. Он писал:

      «Скоро мне пришлось уехать с квартиры Маяковских в Западный край, в города Вильно, Ковно, Минск, Вержболово и Великовышки. Здесь я организовал в выше перечисленных городах передаточные склады оружия. Оружие закупал контрабандным путём через Германию. Ко мне приезжали товарищи из разных городов, и я снабжал всех их оружием, готовясь к новой революции. Деньги на это были взяты посредством экспроприации банка "Купеческое общество взаимного кредита", находившегося в Москве на Ильинке. Это была первая экспроприация, в которой участвовал пишущий эти строки. Было взято 850 000 рублей».

      Грабёж «Общества взаимного кредита» был осуществлён партией эсеров 7 марта 1906 года, незадолго до приезда в Москву семьи Маяковских.

      Вместо себя в квартире на Большом Козихинском Исидор Морчадзе оставил Василия Васильевича Канделаки. В «Я сам» о нём сказано:

      «Помню – первый предо мной "большевик" Вася Канделаки».

      К новому жильцу часто приходили его друзья, тоже социал-демократы. Канделаки позже вспоминал о гимназисте Маяковском:

      «В действительности, он увидел вскоре много большевиков в своей комнатке. Это были студенты Московского университета, товарищи и приезжие. Говорили, курили, спорили много и горячо. Тащили ворох нелегальщины.

      Иногда, спохватившись, оглядывались на неподвижно сидевшего долговязого мальчугана. Я успокаивал:

      – Это сын хозяйки. Володя Маяковский, свой.

      В горячке учёбы и кружковщины мне было не до "ребёнка", каким я считал Володю».

      Мать этого «ребёнка» тоже писала о «спорах» и о «ворохах нелегальщины»:

      «Я беспокоилась, не мешает ли Володя своим присутствием студентам, но они мне говорили: "Володя