Целительница для некроманта. Инна Дворцова

больше не будет.

      Я обиженно отворачиваюсь. Одна мысль страшнее другой лезет в голову. Неужели так сложно ответить нормально?

      Мелвас задумчиво жуёт свой обед, делает пару глотков из фляги и протягивает её мне.

      – Только осторожно, – я уже глотаю и, выпучив глаза, смотрю на него. – Вино холодное, не хватало опять заболеть.

      – Неужели нельзя было взять с собой воды? – выговариваю ему я. – Я не пью вино.

      – Я думал, что это невольница должна кормить и поить хозяина в пути, а не наоборот, – холодно отвечает он мне на выговор.

      Испуганно замолкаю. Мало ли что взбредёт этому жуткому некроманту в голову. Я совсем не ощущаю себя рабыней и всё время забываюсь. Но, похоже, Мелваса это не волнует. Ему что, не нужна покорность? Или настолько всё равно? Последнее самое худшее, значит, не оставит в живых.

      Свяжись с некромантом и каждую минуту будешь думать о смерти. А я целительница и должна служить жизни.

      Любопытство всё-таки пересиливает, и я решаюсь задать ещё один вопрос о его деятельности. Обещал же, что я буду жить, значит, не убьёт за дотошность. Бабушка говорила, что я как пиявка жадная до знаний. Вцепляюсь, и пока не напитаюсь информацией, не успокоюсь.

      Хоть и рискованно, но я всё же интересуюсь:

      – Я слышала, как ты разговаривал с лекарем, – начинаю я издалека. Некромант безучастно смотрит.

      – Каждый день я разговаривал с лекарем, что конкретно ты слышала? – равнодушно спрашивает он.

      Шепчу молитву Светлым богам под ироничным взглядом некроманта. Впервые у меня такое ощущение, что я делаю глупости. Молитвы – глупость. Он может разрушить всё святое одним взглядом. Но тогда сильна ли вера, которую так легко разрушить? Надо обдумать это.

      – Ты правда видел Смерть? – с благоговейным ужасом спрашиваю я и затаив дыхание я жду ответа.

      – Правда, – как-то просто отвечает он, разочаровывая меня.

      – И какая она? Ну, Смерть, я имею в виду, – пристаю я с расспросами. Пока у него хорошее настроение, нужно воспользоваться.

      – Красивая, – отвечает он с нежностью в голосе.

      – И всё?

      – Очень красивая, – мечтательно улыбается Мелвас.

      – Опиши её, – я смотрю на него умоляющим взглядом. Кто, как не некромант может рассказать о Смерти? Мелвас словно сомневается, стоит ли мне говорить.

      – Как тебя зовут? – спрашивает он, и я теряюсь от неожиданности. Не ожидала, что он изменит тему разговора. – Откровенность за откровенность. Ты мне рассказываешь про себя. А я тебе о цели нашего путешествия.

      Он замолкает, сосредоточившись на еде. А я думаю, стоит ли ему рассказывать о себе?

      – Меня зовут Кэрис. Жила в Гардарике с бабушкой. Родители умерли в моровое поветрие, – наконец-то решаюсь я на откровенность.

      – А как в рабство попала?

      – Так налетели степняки, всё село сожгли, кого не убили, угнали в рабство, – говорю отрешённо, словно о ком-то другом. Не могу смириться с этим до сих пор.

      Придумала себе способ,