Пять сказок о море. Игорь Дасиевич Шиповских

Мы их всех быстро подлечили,… кораблики с рифа сняли,… под паруса поставили,… и потихоньку отправили с миром. Так что про флот, всё это слухи,… и кто их придумывает неизвестно!… Мои слуги тайну хранить умеют, ничего никому не расскажут,… а вот людская молва впереди нас бежит и по всему свету весть о чудесных спасениях разносит. Вот и вчера было также,… как только буря приутихла, мы со слугами отправились просмотреть то место, где бушевал шторм,… там-то мы и нашли Филиппа. Конечно, тогда мы ещё не знали, кто он и как его зовут,… он был весь в тряпье, в тине,… и даже лица его не было видно… – опять вздохнула баронесса.

      – Да!… это он!… это точно мой Филипп!… что же с ним!?… – не удержавшись, воскликнула Юля.

      – У него множество мелких переломов и ранений,… видимо его задело обломками лодки,… он чудом остался жив. Такого я ещё никогда не видела, сильные душевные переживания за него, вызвали у меня приступ плача, и я опять ушла в море. Но благодаря этому, как бы всё тяжко не выглядело, я встретила вас, мои родные,… а теперь ещё выяснилось, что я вчера спасла твоего возлюбленного,… только бы он выдержал,… ему сейчас очень плохо… – печально заключила баронесса и замолчала. Остаток пути они так и провели, в молчании, согревая в своих душах надежду на благополучное выздоровление Филиппа.

      7

      Едва они причалили к пирсу, как баронесса тут же дала распоряжение слугам, чтоб те приняли лодку с чёлном, а сама не теряя времени зря, проводила Юлю и маркиза в замок в зал, где находился Филипп. Прошло всего несколько минут, и они были уже там. Филипп лежал на большом дубовом столе, его правая рука была откинута, а сам он с ног до головы был опутан тонкими проводочками из серебра и меди. Притом всё это напоминало некую ажурную этажерку, в недрах которой по стеклянным трубочкам пульсировала его кровь. Столь загадочная картина одновременно очаровывала и пугала. Маркиз подойдя к столу, сразу узнал принца. И это немудрено, ведь он знал и видел его всяким, и маленьким ребёнком, и взрослым юношей, и толстым, и тонким, и даже больным.

      Страшно взволнованный, расплывшись в нелепой улыбке, маркиз жестом пригласил Юлю. Она робко сделала первый шаг и несмело подошла к столу. Сердце её часто забилось, сомнения охватили её душу. Опознает ли она любимого, ведь до этого Юля видела лишь его глаза и руки. Чуть притронувшись к ладони Филиппа, она, будто боясь не узнать, медленно перевернула её. И тут же поняла, это она, та самая ладонь, которая касалась её волос, её рук, её лица. Ладонь, которая помогала ей сесть в лодку, сойти на берег, ладонь, что ласкала и лелеяла её. Теперь у Юли не было сомнений, перед ней лежал её любимый Филипп. Радость яркой вспышкой обожгла её сознание. Но тут к столу подошла баронесса.

      – Его состояние тяжёлое… при крушении он потерял много крови,… но главное,… пока меня не было, положение резко ухудшилось!… Я проверила, все показатели говорят об этом,… надо немедленно приводить его в чувства, иначе он может навсегда остаться таким