Авиатор: Назад в СССР. Михаил Дорин

Галя и упорхнула по своим делам.

      Характеристику с аэроклуба мне сделали. Курин смог договориться, чтобы еë закрыли задним числом до даты вступления акта о происшествии в силу. Георгий Сергеевич извинялся перед дедом Вовой, что не смог переубедить комиссию.

      – Этот полковник Крутов – дикорастущий. Почти все звания досрочно получал. Сейчас начальником какого-то училища лётного назначен. Вот и нарабатывает себе славу принципиального, – сказал Курин, когда приходил к нам.

      Будем считать, что здесь мне повезло. Однако комсомольская характеристика повыше ценится.

      В один из дней снова подвернулась подработка в универмаге по разгрузке грузовика. Привезли фрукты и овощи. Оплата: три рубля и две бутылки «Колокольчика» – меньше, чем в прошлый раз, но дядя Петя попросил.

      Зачем мне, правда, лимонад, не представляю. Дядя рассказывал, что его выпускали небольшими партиями, от того и редко купить можно было.

      Когда я заканчивал работу, неожиданно появился мой сосед с Олегом Леонидовичем. Только сейчас я вспомнил, как он говорил, что знаком с директором универмага. Вот как же раньше не догадался поспрашивать по своим! Сердце слегка застучало от волнения, что сейчас мне могут помочь. А значит, и не придëтся охмурять Галю.

      – Леонидыч, помнишь, про него тебе говорил? – сказал дядь Петя. Мой сосед сегодня одет в заводской рабочий костюм и серую клетчатую кепку. Олег Леонидович, как и всегда, в белом.

      – Ага, знаю этого паренька. Как дела? – спросил Капустин-старший у меня в очередной раз на французском, пожимая руку. Отказывать ему в удовольствии пообщаться на языке Бонапарта нельзя.

      – Нормально, Олег Леонидович. Снова работаем, – подыграл я ему в том же ключе.

      – Видал, как могëт! Слушай, тут проблема у парня с комсомолом…

      Дядь Петя объяснил суть вопроса. Наверное, дед попросил или просто сосед сам услышал от кого. У подъезда бабушки о многом шепчутся.

      – Да не вопрос. Я сейчас на пару дней отъеду с супругой. Как приеду, Петь, ты мне сразу скажи или домой позвони, Галочка запишет и передаст.

      Если честно, ещё никогда так не везло. В той жизни так точно. Похоже, что роль «альфонса» можно не играть!

      Прошли эти два дня. Вроде всё устаканилось. Дядь Петя сказал, что позвонил и напомнил. Старики немного повеселели. Баб Надя даже всплакнула немного. Переживает, родня! Ну а сосед и дед Вова решили это дело отметить, взяв пару бутылочек «Столичной».

      И тут, как гром среди ясного неба. Комсомольское собрание! На повестке дня мой вопрос – быть или не быть в комсомоле. Аня, когда узнала об этом, распереживалась сильно. Всю дорогу успокаивала и пыталась поддержать.

      – Ты только не нервничай. У тебя хорошая репутация. До этого проблем с тобой не было…

      – Аня, ты, по-моему, больше меня переживаешь. Живы будем – не помрём!

      – Ну как же так? И почему эта комиссия не разобралась полностью, а сразу назначили тебя виновным? – не успокаивалась она.

      Как ей объяснить, что это проще всего, вынести вердикт – ошибка пилотирования