Небеса моего брата. Александр Карпов

Мне очень ее недоставало. Опять же и ей было не до меня. Это осознание сдерживало меня от ненужных звонков ей.

      В квартиру она вошла утром вместе с папой. По ним было видно, что ночь для них обоих прошла в бессоннице. Я сам смог провалиться только часам к пяти, ворочаясь под одеялом до утра.

      – Ну? – снова первой ожила бабушка.

      – Ничего. Состояние по-прежнему тяжелое! – прозвучал ответ мамы.

      Потом в прихожей начался негромкий и почти не разборчивый разговор папы с дедушкой, из которого я понял, что они обсуждают репутацию врачей и медицинского персонала, с которым, по слухам и отзывам, можно иметь дело. Однако ничего конкретного я так и не услышал. А вся их беседа закончилась потоком отборного мата, опять же в адрес кого-то в больнице. По всей видимости, большинство порядочных врачей, по воле злого рока в этот день на работе отсутствовали. К тому же накладывал огромный отпечаток фактор новогодних праздников и зимних школьных каникул.

      Испытывая информационный голод и, явно соскучившись по родителям, я устремился им навстречу, стараясь насладиться их запахом, их присутствием дома. Но ни папы, ни мамы я толком не увидел. В стремительной спешке они оба переоделись, наскоро умылись, что-то взяли из вещей, извлекли откуда-то, видимо из тайника, деньги и, быстро покинули квартиру. Лишь под занавес их присутствия до меня донеслись короткие обрывки фраз взрослых, снова не прояснившие ситуации с Тимой.

      Следующий день выглядел как прошедшее ночь и утро. Нам кто-то иногда звонил, кому-то звонили дедушка и бабушка. Пришла вторая бабушка, на вид такая же заплаканная, как и первая. В районе времени обеда опять вспомнили обо мне и покормили завтраком. Я молчал, растерянно глядя на всех. Но, в итоге предпочел спрятаться в комнате и побыть наедине с собой.

      – Что с твоим братом? – услышал я в телефоне голос Митрохи, который вслед за вопросом сразу изложил мне дошедшую до него версию случившегося.

      Из нее получалось больше похоже на то, что мой брат начал сходить с ума из-за своей излишней учености и большой заумности. У него, как говорят, поехала крыша. Как следствие этому было его целенаправленное падение с крыши трансформаторной будки. Причем не в сугроб, что подтвердили все дети во дворе, потому как видели это лично, а непременно на твердую поверхность. По второй версии, озвученной мне Митрохой, Тима и вовсе спрыгнул с крыши нашего дома. А там все девять этажей.

      Разговор с другом меня нисколько не отвлек. Я по-прежнему был погружен в действительность и как все в квартире ждал вестей из больницы. Чтобы хоть как-то внести ясность, я выдал Митрохе все, что знал сам. Меня он, конечно, понял, но подчеркнул наличие разных слухов, основанных, прежде всего, на всевозможных небылицах. Причем, довольно злых, или, как минимум, не добрых.

      Да, завистников у нашей семьи хватало. Сначала они появились на почве наличия незначительного достатка в нашей семье. Хотя, какой