Фальшивое откровение. Кристина Терзи

курсы юриспруденции, – Пелин гордилась этим, – но по определенным причинам не смогла продолжать работу в этой сфере. Знаете, агент по недвижимости меня привлекает больше, чем менеджер по продажам или связям с общественностью.

      – Мы бы хотели видеть в нашей компании именно менеджера.

      – Или юриста, – продолжила женщина. – Будем честны, госпожа, в Стамбуле быть женщиной риелтором – тяжело.

      Пелин улыбнулась, она знала и это.

      – Мне это подходит. Сначала я не хотела быть снова агентом по недвижимости, но сейчас осознала, что мне это подходит.

      – Не проблема, – мужчина и женщина стали более расположены к Пелин. – Тем более мы рады видеть в нашей фирме жену Селима Йылмаза.

      Последняя фраза была вынесена как приговор. Пелин растерялась, не найдя в голосе былой уверенности, спросила:

      – Откуда вы знаете?

      – В профессиональном кругу сплетничать любят не меньше, – женщина заметила, как эта фраза выбила Пелин из колеи, – но это ничуть не уменьшает вашей собственной значимости, как профессионала.

      – Прошу прощения, – Пелин поспешно встала с места, – но последнее, что я хочу, быть кем-то благодаря браку с Селимом Йылмазом.

      Это было так глупо и импульсивно, но Пелин в спешке покинула офис. Ее губы дрожали от злости от сказанной ими фразы:

      «Тем более, мы рады видеть в нашей фирме жену Селима Йылмаза».

      Какой ужас она испытала от услышанного. Пелин села на скамейку, с раздражением разглядев свой «официальный» образ. Сердце дрожало в груди, она не могла и подумать, что теперь это будет для нее как клеймо. Она всегда боролась за то, чтобы быть собой – Пелин, старшей сестрой, душой компании, самой острой на язык девушкой, блондинкой на мотоцикле, кем угодно, но не женой Селима Йылмаза. Она посмотрела на свое обручальное кольцо с сожалением. Нащупав в сумке телефон, позвонила Элиф. Вывалила на сестру все, что чувствовала, все, что думала в этот момент.

      – Селим же не виноват в этом, – успокаивала ее Элиф. – Ты слишком строга к себе, как обычно.

      – Ты не понимаешь, – Пелин готова была расплакаться, – я перестала себя узнавать, как только мы приехали сюда. Я стала тенью Селима. Всего лишь жена. Я не завидую ему, просто он запер меня в том доме. Сначала не хотел жениться – в Стамбуле внезапно захотел. Сначала не хотел, чтобы я работала, а когда женился на мне, только тогда разрешил пойти на работу. Что это значит? Я на поводке теперь и могу гулять? С ошейником на пальце. Какой дурой я была, когда продолжила смотреть на него через розовые очки после того, как он перестал быть тем безобидным парнем из Измира. О чем я: он и в Измире перестал быть безобидным.

      – Ты дала вашим отношениям второй шанс, уже поздно сожалеть, Пелин.

      – Я хочу вернуть себе себя. Я хочу быть кем-то, чтобы люди говорили: она – Пелин Йылмаз. Я не хочу быть ничьей тенью. Сначала ты тень, а после – его жертва. Ты же помнишь нашего отца. Я никогда его не забуду.

      Воспоминания