Островская быль. Святослав Яров

в Грызавино.

      Грызавино? Это на окраине Острова. Шрауф стал припоминать содержание сводок недельной или около того давности. Что-то такое было. Точно. Тридцатого октября оттуда, действительно, бежали два человека. Фамилии в сводках не упоминались.

      *Шутце – низшее воинское звание в СС, соответствующее званию рядового в вермахте.

      – Куда подевался второй? – спросил гестаповец.

      – Вон, за сосной лежит. – Указал взглядом на убитого Воронов.

      – Ясно. Тот, который себя гранатой подорвал, откуда взялся?

      – Он из островского подполья. Проводник…

      Островское подполье? Неужели, шанс? От предчувствия близкой удачи – только руку протянуть, и она твоя! – у Шрауфа даже дрогнуло что-то внутри. А Воронов, между тем, торопливо сыпал словами, словно боялся, что не успеет всего рассказать:

      – …Вел нас в партизанский отряд. Саней его зовут… Звали, – поправился он. – Мы в лесу заночевали, а, как рассвело, так встали да пошли. И сразу на ваших наскочили. Я замыкающим шёл. Как стрельба началась, так я развернулся и дёру…

      – Ну-ну. Стало быть, не пожелал вместе со своими товарищами героическую смерть принять? – с издёвкой полюбопытствовал Шрауф. – Чего ж так?

      – Жить хочу, – дрожащим голосом произнёс пленный.

      – Ну, это понятно, – цинично изрёк гестаповец. – Только, ведь, право на жизнь ещё заслужить надо.

      – Так, я же сам сдался, – пробормотал Воронов, непонимающе таращась на Шрауфа.

      – Не велика заслуга, – процедил сквозь зубы немец. – Мы бы тебя и так взяли… – и выдержав томительную для Воронова паузу, небрежно бросил: – А вот островское подполье – совсем другое дело!

      – Расскажу всё, что знаю, – поспешно уверил его пленник.

      – Знаю, что расскажешь. Да стоит ли твоя информация жизни?

      – Всё, как на духу, расскажу, – продолжал талдычить Воронов.

      Его бил озноб, и, кажется, он был близок истерике.

      – Только не убивайте! – взмолился беглый лагерник.

      – Там видно будет, – буркнул себе под нос Шрауф.

      Поплыл, удовлетворённо констатировал он про себя. Выложит всё от и до. Вопрос, много ли он знает? И обернувшись к Мольтке, приказа по-немецки:

      – Я срочно отбываю в Остров. Этого забираю с собой. Выделите мне десяток людей для охраны, а сами заканчивайте здесь и возвращайтесь в расположение. Трупы бандитов доставьте в морг.

      Опыт нескольких лет работы в гестапо приучил Ольгерда Шрауфа неизменно следовать принципу «Куй железо, пока горячо». Разбуженный в шесть часов утра островский комендант полковник Зассе любезно предоставил ему для проведения допроса отдельный кабинет в комендатуре. Допрос… Хотя, какой там допрос, скорее монолог Воронова, длился больше часа. Его откровения скрупулёзно фиксировала личная стенографистка полковника – довольно миленькая пышная блондинка. Несомненно, она была зла как чёрт, оттого что её вытащили из поспели ни свет ни заря и заставили трудиться, не покладая рук. Однако на протяжение всего этого