Полное собрание сочинений. Юлий Гарбузов

вот, на кровати. Видишь?

      – Ого! Да оно и впрямь страусиное.

      Она подошла к кровати и стала рассматривать мою находку сначала без очков, потом в очках, а потом погладила ее рукой.

      – Да, на ощупь оно в самом деле приятное, как будто бархатное и чуть-чуть влажное.

      Она помолчала.

      – Тепленькое. Что за птенчик там, внутри? Интересно бы знать. Знаешь, Костя, а давай разобьем его, и я приготовлю из него яичницу нам на ужин!

      Я чуть не задохнулся от возмущения.

      – Как это, разобьем? Какая там яичница! Оно же живое, понимаешь? Живое! Как ты могла такое предложить? Это же варварство, живодерство!

      – Ладно, ладно, не будем разбивать. Но что ты с ним, в конце-то концов, собираешься делать? Если яйцо не насиживается, оно со временем остынет, и зародыш погибнет. Что тогда? Оно протухнет, а ты все будешь любоваться? Дальше что?

      – Не знаю, Милочка. Постараюсь сохранить в нем жизнь.

      – Как? Каким образом? Сам будешь его насиживать? Или у тебя инкубатор есть?

      – Не знаю. Похоже, что оно не нуждается ни в насиживании, ни в инкубаторе. Оно в лесу жило само по себе. Его нужно только вовремя подпаивать.

      – Как это, подпаивать? Оно что, пить умеет?

      – Да, представь себе. Сейчас я тебе покажу, и ты сама все поймешь.

      Я дал ей увеличительное стекло, осветил яйцо настольной лампой, и она принялась с удивлением рассматривать его поверхность. Потом я мокрой губкой увлажнил скорлупу, и Милочка аж цокнула языком от удивления.

      – Вот это да! Оно втягивает воду! Оно действительно пьет!

      Я продолжал смачивать поверхность до тех пор, пока не закрылись отверстия, и вода не перестала всасываться. Милочка снова удивилась.

      – Смотри, напилось. Это надолго?

      – На пару часов. Или даже больше. А потом оно снова начнет пить. По-моему, оно поглощает воду, что-то там с нею делает, затем выделяет слизь, которая, затвердевая, наращивает скорлупу. Увеличивает ее толщину, растет. А может быть и не увеличивает, а растворяет ее изнутри. Таким образом, яйцо растет.

      – Возможно. Давай проверим. У тебя есть чем замерить его хотя бы только в длину?

      – Конечно, есть.

      Я принес метровую линейку и два треугольника.

      – Подержи. Вот так. Двадцать четыре сантиметра и три миллиметра. Сейчас запишу. Перемерим через сутки. Если не будет заметно, то где-то через неделю перемерим еще разок. Но неизбежно эффект роста в конце концов заметим. Если он имеет место, конечно.

      – Ну и что? Что мы потом будем с ним делать?

      – Посмотрим, чем все это кончится, что из него вылупится.

      – А если динозавр? – игриво спросила Милочка.

      – Ну, динозавр – так динозавр.

      – И что мы с ним будем делать?

      – Не знаю. Посмотрим.

      Наступила неловкая пауза. Мы не знали, что сказать друг другу. Мне не хотелось, чтобы она уходила. Ей, видимо, тоже. Мы оставили мою находку в покое и перешли из спальни в залу. Я включил телевизор. По первой программе говорили о выборах президента. Я переключил на вторую. Там стреляли, бегали, дрались.