Шаманка. Невеста слепого мага. Мишель Лафф

иллюзия. Я чувствую каждое его движение во мне. Мы становимся одним целым, соединяемся в нечто большее, чем были с рождения.

      – Дарга, Дарга, – повторяю я. – Дарга.

      Наслаждение накрывает волной. Тело дёргает судорогой уже наяву. Я просыпаюсь, успев почувствовать, как пульсирует во мне мужская плоть, отдавая семя.

      Идеальная иллюзия. Максимально правдоподобная. Такая, что мне до сих пор жарко.

      Сбрасываю одеяло и сажусь в кровати. Первая ночь в другом мире. Первая, и сразу же сон, заслуживающий внимания. Дома я уже тянулась бы к блокноту и ручке, чтобы записать его. Пока не забылся. Пока сознание не исказило детали и не заполнило пробелы логичными, по его мнению, связками.

      – Чёрт, – сорвалось с языка.

      Бумага здесь в дефиците. За весь день я не видела ни одного клочка, кроме записки от Франко.

      – Сундуки!

      Да, что-то было на дне зелёного с красной росписью. Вывернув одежду на пол, я счастливо выдохнула. Две стопки чистых листов, конверты и чернильница с перьевой ручкой. Почтовую шкатулку, как ценный артефакт, ещё с вечера поставили на мой комод.

      «Пишите, София, – просил Франко. – По любому поводу. Даже если просто станет скучно и захочется поболтать».

      Нет, скучно мне точно не будет. Я узнала татуировки на плече мужчины из моего сна. Дрожащей рукой зарисовывала самую яркую деталь. Чудом разобралась, что нужно повернуть колпачок ручки, и чернила польются. Там копыто с завитками. Татуировка обнимала плечо воина, покоившегося в другом кургане. Не знаю, сколько километров между ним и замёрзшей могилой шаманки. Плато Укок большое.

      – Быстроногий конь, – шептала я, пытаясь вспомнить, как он выглядел.

      Морда, шея и тело уходили на спину воина. Задние ноги и хвост не сохранились. Татуировка почти вся чёрная. Такие делали, прокалывая кожу пучком игл. Да, это намного больнее, чем одной иглой.

      – Зараза! – шипела я от злости.

      Нужно было тщательнее рассматривать рисунки, запоминать наизусть. Я знала, что левая рука женщины была забита от плеча до кончиков пальцев, но, кроме оленя с ветвистыми рогами, не смогла больше ничего вспомнить. Левая рука, да. Как у меня во сне. А у мужчины право плечо. Мамочки, всё сходится или мне хочется, чтобы всё сошлось?

      Риль сшила точно такой же костюм, как у шаманки с плато Укок. Я впечатлилась, вот сознание во сне и отыграло.

      – Нет, – сказала я себе, откладывая лист с рисунком в сторону. – Не торопись, София, подожди. Сон заслуживает внимания, но подожди.

      Мало ли как он отыграется в жизни. Метафоры бывают настолько сложными…

      – Да кого я обманываю?

      Татуировок у меня на руках нет. Себя в образе другого человека шаманы видят только в одном случае. Когда к ним «стучится» история из прошлой жизни. Из моей прошлой жизни. Выходит, что я была той самой принцессой Укок?

      – Нет.

      Ну, нет. Эго сейчас рухнет в обморок. Это всё равно, что считать себя Наполеоном. Манией величия попахивало. Нет, присниться может что угодно. Я практически не разглядела