Янтарные бусы. Алёна Берндт

привыкли, да и Олег вел себя скромно и вежливо, чем расположил к себе Любину родню. Бабушка так и вовсе жалела его, все норовила покормить:

      – Что ж он, от дома неблизко, один живет. Что они там, кто в общежитии-то расселен, готовят себе, что ли? Знаю я! Что днем в столовке поели, то и ладно, а на ужин хлеб да чай.

      И напрасно Олег пытался переубедить Екатерину Прохоровну, что вовсе они с ребятами, живущими в комнатах по соседству, не голодают и готовят себе на общей кухне, часто разделяя друг с другом обед и ужин. Бабушка недоверчиво качала головой, будто говоря – что там они могут приготовить, мальчишки… И ставила перед гостем то большую тарелку дымящегося борща, то наваристые щи. Олег, который еще пять минут назад уверял всех, что сыт, невольно зажмуривал глаза от такого удовольствия.

      – Неудобно, я и так у вас чуть не каждый вечер, – покачал головой Олег и взял Любу за руку. – Осторожно, скользко здесь… ребятня раскатала тут себе. Я когда шел, чуть не упал.

      – Спасибо… – Люба смутилась, но руки не отняла, прикосновение Олега ей было приятно, хоть немного и пугало.

      Люба сама не знала, что она испытывает к Олегу. Ей нравилось болтать с ним, они могли часами говорить, обсуждая самые разные темы, немножечко нравилось и то, с какой скрытой завистью поглядывают на них некоторые девушки. Олег же рассказывал ей, как хотел он поехать по распределению на Камчатку, где очень красиво и природа совсем не такая, как в нашей средней полосе.

      – А почему же ты туда не поехал? – Люба видела, как сияли глаза Олега, когда он рассказывал ей о Камчатке. – Почему сюда распределился? Или туда не было распределения?

      – Да было… – погрустнел Олег. – Я вообще и в институт свой поступал потому, что там много куда распределяют. Но вот так вышло… Родители были против, маме плохо стало, как только перед выпуском услышала, куда я собираюсь уехать. Пришлось отказаться и сюда вернуться. Но я не жалею, здесь тоже хорошо, работа интересная…

      – Ничего, у тебя вся жизнь впереди, может быть, когда твоя мама увидит, что ты со всем справляешься, то уже не будет так переживать, когда ты соберешься уехать.

      – А я теперь даже сам не знаю, хочу ли я уезжать… – многозначительно сказал тогда Олег, и от его взгляда Люба густо покраснела.

      А вот Ксюшке, Любиной подруге, Олег не очень понравился, хотя она и старалась не подавать вида, чтобы не обидеть подругу. Но Люба сама это видела, потому однажды прямо спросила:

      – Ксюш, а почему ты так к Олегу… ну, почему недолюбливаешь его?

      – Ничего я его не недолюбливаю, – Ксюша нахмурила брови. – С чего ты вообще так решила?!

      – Ну, я вижу просто… не особенно он тебе нравится… Скажи честно, мы же договаривались все друг другу говорить! Еще в детстве!

      – Ладно… не знаю, как тебе объяснить, – Ксюша виновато посмотрела на подругу. – Но мне кажется, какой-то он… мягкотелый, что ли. Маманин сынок, как моя бабушка говаривала! Хотел уехать – мама не пустила, сюда пристроила… А сам-то он что? Не мог разве убедить, что вполне уже взрослый человек и имеет