Мне нельзя тебя любить, оборотень. Елена Амеличева

этого своенравного неслуха, засмотришься! Так хотелось бы сейчас, чтобы он… Ох, да приди же в себя! Я отступила на шаг, дивясь тому, что только что едва не повисла на шее у этого оборотня!

      – Больше не своевольничай, Себастьян.

      Хотела сказать строго, но получилось скорее просительно.

      – Увы, госпожа, у меня никак не получается сдерживаться, – так ухмыльнулся, что сама едва сдержалась, чтобы не наброситься на этого лакомого самца!

      – Придется научиться, – пробормотала, отступая к двери. – Придется.

      Пора уходить, от греха подальше! А так хочется быть к греху поближе!

      Глава 13. Гримуар

      Сильвия

      Ох, как же устала за сегодняшний день! Широко зевая, я вошла в дом и начала подниматься по ступенькам. Как же их много, а ноги уже гудят.

      – Плифет, Шильви! – раздался звонкий голосок.

      Подняла голову и рассмеялась – невозможно смотреть на эту улыбающуюся беззубую мордашку и грустить!

      – Привет, беззубик! – я обняла племяшку. – Кто у тебя зуб украл, признавайся!

      – Не шнаю, – она развела руки в стороны, так серьезно, что вновь заставила меня рассмеяться. – Плетштафляешь, съела его! Тепель в пузике тоше жупки пудут!

      – Кусачее пузико, – пощекотала ее брюшко, взяла за руку и пошла к спальням. – Пойдем, уложу баиньки и…

      – Ой, шмотли! – перебила девочка, застыв.

      Я тоже замерла, глядя на свет, что лился из приоткрытой комнаты нашей с Лавией матери. Яркий какой, надо же! Даже если сотню свечей зажечь, такого не добьешься.

      – Пошмотлим? – глазенки Дженни стали умоляющими.

      – Любопытная ты малявочка! – покачала головой, но и сама не устояла.

      – Ты тоше любопытная мялявощька! – хихикнула девочка, когда мы подошли к спальне.

      – Ага, – я приоткрыла дверь. – Ух, ты!

      По комнате словно пыльца белая летала, сияя.

      – Штолово! – племяшка закружилась в ней, смеясь.

      А я заметила большую книгу, что покоилась на деревянном постаменте высотой мне по грудь. Это же гримуар Верховной ведьмы! Реликвия из Алалии, которую спасли тайры, личные служанки матери, погибшие при переходе! К ней никому не разрешалось прикасаться, даже смотреть не дозволялось.

      Но увидеть ее и так было невозможно, книга пряталась от чужих, проявляясь только в самых редких случаях. Например, если нужно было спасти от пожара. Почему же сейчас я ее вижу? И не просто смотрю, а глаза отвести не могу! А ноги уже ступают к постаменту, руки тянутся к гримуару матери, сами по себе!

      Пальцы погладили поверхность из тонких косичек разного цвета, сплетенных из волос, принадлежащих Верховным ведьмам, которые когда-то владели этой реликвией. Если книга признавала новую хозяйку, у той срезали прядь, сплетали в тонкую косичку и помещали на обложке, рядом с другими. С этого момента ведьма и гримуар были связаны навсегда. Говорят, самая первая, белая, принадлежит Матери, родоначальнице нашего рода.

      Я открыла книгу и, затаив дыхание, осторожно прикоснулась к желтым страницам, по которым вилась