Пять сказок о художниках. Игорь Дасиевич Шиповских

доброта,… и уже только за это я готова провести с ним целую вечность. И чем больше я сейчас с тобой говорю, тем милей и ближе он мне становится. Ах, если бы он мог теперь же оказаться здесь рядом со мной, я бы сказала ему, насколько я была не права тогда при нашей с ним первой и последней встрече,… ну зачем я так глупо себя вела. Его тот пронзительный взгляд до сих пор не выходит у меня из головы, я многое бы сейчас отдала, чтобы вновь увидеть его. Но тебе этого не понять, в твоих глазах блестит лишь холод власти и наживы. И тебе теперь ничего со мной не сделать, я навсегда останусь верна только ему… – чуть загрустив о прежней встрече, разоткровенничалась Мария.

      – Ну, ладно! Хватит лирики! развела тут сентиментальность! Хочешь разжалобить меня!?… Не выйдет, а ну-ка отправляйся в темницу, довольно нытья! – услышав столь искреннее признанье, гневно вскричал маркиз, и грубо толкнув принцессу в бок, указал ей на дверь в подземелье. Злость ещё больше обуяла его разум, глаза его выкатились из орбит, и теперь он стал похож на страшного чёрного демона. Мария была вынуждена подчиниться ему и последовать в узилище. Но злодей Карамболь времени зря не терял, и до того как принцесса успела войти вовнутрь, он выхватил из ножен спрятанный кинжал и хладнокровно срезал у неё прядь её чудесных пшеничных волос.

      – Вот теперь точно всё,… сиди здесь и жди, когда я позволю тебе вернутся домой… – ехидно рявкнул он, и резко впихнув бедняжку в темницу, быстро запер за ней дверь. На небе светила яркая луна, и лишь тонкий лучик её света пробиваясь сквозь маленькое окошечко под потолком, давал возможность принцессе разглядеть, где она очутилась.

      В то же мгновенье снаружи над этим оконцем замелькали зловещие тени летучих мышей, и еле слышно зашелестели их перепончатые крылья. Сторожа заступили на своё дежурство. Однако принцесса, невзирая на это, чуть попривыкнув, стала осваиваться в своём новом жилище, ища в нём хоть какую-нибудь зацепку, чтобы сбежать.

      Карамболь же тем временем быстро разжёг факел, увёл скакунов в стойло и, взобравшись к себе в логово, на главную сторожевую башню замка принялся писать подмётное послание королю. Злодей долго и упорно над ним корпел, и всё же под утро оно было готово. В нём маркиз в угрожающей форме изложил все свои главные требования и притязания, о коих ранее он уже говорил Марии. Послание получилось страшное и угнетающее. Карамболь хорошо знал, как пишутся такие пасквили, уж в этом-то он был изощрённым мастером.

      Затем он вывел из стойла жеребца принцессы, приладил к нему на самое видное место конверт с письмом и, вскочив на своего вороного скакуна, отвёл жеребца подальше от замка, проводил его за лес и отпустил на волю. Хитрец прекрасно знал, что приученный к дворцовому стойлу жеребец, дальше и сам, без лишней помощи, найдёт дорогу обратно домой, и столь верным способом доставит послание в руки тому, кому оно предназначено, а именно королю.

      5

      И ведь всё так и случилось. Жеребец, предоставленный самому себе, быстро нашёл нужную