Рысь Господня. Игорь Негатин

глиняных кружек – вот и все убранство.

      Когда голод был утолен, я тяжело вздохнул и с большим сожалением взглянул на остатки мяса, которые лежали на блюде. Увы, но при всем желании не смог бы съесть и кусочка, как бы привлекательно он ни выглядел.

      – Уф… Благодарю вас, сударь! Вы вернули меня к жизни.

      – Не за что, – кивнул де Брег. – Рад, что здешняя кухня пришлась вам по вкусу.

      – Это было чудесно!

      – Вам придется очень трудно в святой обители…

      – Мне не привыкать к трудностям, – пожал плечами я.

      – Дело не только в суровом монастырском уставе, – продолжил он и поднял глиняную кружку. Медленно допил вино и посмотрел на меня, будто хотел увидеть нечто незримое, скрытое от людских глаз: – Вы разделите свою жизнь на «до» и «после». Тяжелый выбор. Особенно для юношей, которые и жизнь-то не видели. Вы готовы к этому?

      – Всегда знал, что стану монахом. С самого детства…

      – Но тем не менее мечтали о другом пути? Пути воина, не правда ли?

      Я не ответил. Смотрел на огонь камина, который обогревал зал этой портовой таверны, и молчал. На стенах висели пучки засохших и пыльных трав. Несколько свечей, вставленных в оловянный подсвечник, бросали зыбкие тени на деревянные, покрытые многолетней копотью стены. Посетителей не было – люди наверняка толпились на площади, обсуждая казнь ведьмы. Мирно потрескивали дрова, но вдруг передо мной встал образ казненной, и меня передернуло, словно от пронизывающего до костей ветра. Это невольное движение не ускользнуло от внимания собеседника, но он был так добр, что не поинтересовался его причиной.

      – Даже не знаю, что вам сказать, шевалье… – смутился я. – Не совсем так.

      – Не совсем? Это интересно.

      – Признаться, я никогда не испытывал тяги к воинскому искусству, хоть и преуспел в его изучении. Не сочтите за пустое бахвальство, но знания мне давались гораздо легче, нежели моим старшим братьям. Моя вина в том, что я был плохим учеником…

      – Жак, вы слишком требовательны! – сказал шевалье. – Поверьте, ваш наставник отлично потрудился. Разбойнику, которого убили на дороге, вы нанесли отменный удар. Это говорит о хорошей, достойной дворянина школе.

      – Мастер Уэшем был строг и относился к обучению со всем усердием.

      – Он поступал правильно, – кивнул де Брег. – Оружие, мой друг, не приемлет задора и небрежности, распространенных среди молодых повес, получивших слабое представление о фехтовальном искусстве.

      – Все равно я стану монахом, а не воином. Меня… Меня привлекает иная стезя.

      – Служение Богу, мой друг, – это тяжелый труд, и ваши таланты пригодятся.

      Я замолчал, и перед моими глазами, как наяву, возникла центральная зала старого замка. Обрывки соломы на каменном полу, тихий шепот, возня охотничьих собак, дравшихся над брошенной костью. Снаружи доносился голос ветра, завывающего от бессильной