Рысь Господня. Игорь Негатин

не стал продолжать свою речь и отошел в сторону. Вместо него выступил старый монах, которого я часто видел у здания библиотеки, и задал первый вопрос:

      – Братие, дозвольте мне обратиться к послушнику Жаку?

      Когда разрешение было получено, он повернулся ко мне и начал обвинительную речь… Пусть и не смогу вспомнить всех подробностей, которые провозглашал монах, но полагаю, что вы поймете мое состояние и чувства, которые испытал в тот момент. Слова этого старца были подобны расплавленному свинцу. Смертоубийство… Самый ужасный грех…

      Казалось, еще немного, и меня обвинят в самом страшном – сговоре с дьяволом. Клянусь, услышь я эти слова – не был бы удивлен! Если бы это произошло, то мой жизненный путь закончился бы в стенах Святого Трибунала, откуда только один выход – на костер. Если меня изгонят – попаду в руки шерифа и мне отрубят голову.

      Настоятель с подобающим видом слушал слова брата-обвинителя, и лишь иногда по его лицу пробегала легкая тень, которая свидетельствовала о тяжелой внутренней борьбе. Не знаю, на что я надеялся, но все мое внимание было приковано к аббату. Письмо… Он боится! Боится, что проговорюсь о послании! Эта догадка была подобна молнии, которая прорезает бархатный ночной сумрак! Несмотря на это, я решил промолчать о найденной грамоте. Что-то мне подсказывало, что это признание убьет еще быстрее.

      Капитул, вопреки правилам, затянулся дольше дозволенного, а я ждал заключительного слова, которое станет моим приговором, и очнулся, услышав слова обвинителя:

      – Жак, что ты можешь сказать в свое оправдание?

      – Молю Бога… – начал я и закашлялся. – Молю Бога, и вас, и братию простить меня за то, в чем меня обвиняют, но нахожу, что в действительности дело обстояло иначе…

      Аббат резко поднял голову и посмотрел на меня. Монах-обвинитель выдержал должную паузу и продолжил:

      – Присутствуют ли здесь братья, которым известны обстоятельства этого происшествия?

      – Нет…

      – Кто-то может подтвердить или опровергнуть твои слова?

      – Н-нет…

      – Мы не слышали?

      – Нет!

      – Присутствуют! – раздался незнакомый голос, и монахи обернулись, стараясь разглядеть того, кто взял на себя такую смелость.

      Не успел говоривший выйти на свет, как рядом с настоятелем возник один из братьев. Он наклонился, что-то прошептал, и я увидел, как изменилось лицо аббата. Оно превратилось в застывшую маску.

      Из темноты выступило несколько человек, одетых в серые плащи, отличавшие братьев Святого Трибунала. Первым шел высокий и худой мужчина. Темные волосы, крючковатый нос и впалые щеки делали его похожим на хищную и злую птицу.

      – Брат Раймонд? Что вы здесь делаете? – довольно неприветливым тоном спросил аббат.

      – Вы что-то имеете против?

      – Проступок послушника – это дело монастырского братства!

      – Позволю