Хвост виляет собакой. Ларри Бейнхарт

смотрю на нее с балкона.

      – Остановись, – говорит она Джеку.

      Он издает какой-то горловой звук и продолжает работать ртом.

      – Остановись, – повторяет она.

      Он не останавливается. Она отстраняется. Он крепко держит ее. Она проводит рукой по его лицу и отталкивает его.

      – Да что с тобой такое, нахрен? – возмущается он.

      – Прекрати, – отвечает она.

      – Магдалена, детка, – говорит он своим самым сексуальным голосом. Он смотрит на нее. Он видит, что она смотрит не на него, а вверх. Поэтому он тоже смотрит вверх. Он видит меня.

      – Это еще что за хрен?

      – Мой…

      – …шофер и телохранитель, – перебиваю я.

      Она стоит там с торчащими сосками, голая, в одних трусиках. Его слюна подсыхает внизу ее живота.

      – Прогони его, – говорит он.

      – Да, Джо. Ты должен уйти.

      – Нет, – говорю я. К моему большому удивлению. Это не то, что планировалось.

      – Господи, уволь этого засранца, – требует Джек.

      – Я не могу, – говорит Мэгги.

      – Конечно, можешь, – говорит Джек.

      – Джо, – говорит она. – Уходи. Я прошу тебя.

      – Хотелось бы мне, да не могу.

      – Слушай, тебе же велено идти. Вот и вали. Или я тебя заставлю.

      Я медленно спускаюсь по лестнице. Я должен уйти. Она не моя. Она не давала мне ни разрешения, ни приглашения. Тело Мэгги было разгоряченным. Она немного вспотела. Теперь ветерок испаряет влагу. Ее кожа покрылась мурашками. Я никогда не видел в женщине столько жизни.

      – Давай, чувак, – говорит Джек.

      Неожиданно для самого себя я говорю «нет».

      Все в Голливуде занимаются каким-нибудь видом боевых искусств. Джек занимается тайдзюцу. Этой технике обучают в «Ниндзя» – самой модной школе боевых искусств в Лос-Анджелесе, которой руководит Сакуро Дзюдзо.

      Я ниже ростом, чем Джек. Старше лет на пятнадцать-двадцать. Я выгляжу крупнее. К тому же у нас обоих мозг сейчас находится в члене. Он думает, что уделает меня атакой ниндзя, которую изучал шесть месяцев. Он принимает стойку. Идет на быстрый удар. Мэгги кричит «Нет». Я блокирую. Делаю шаг вперед. Я близко. Сильно бью его прямо в солнечное сплетение.

      И все кончено.

      Джек лежит на земле, задыхаясь. Я поднимаю его. Закидываю на плечо, как спасатель. Он задыхается от отчаяния. Так бывает, когда получаешь сильный удар в солнечное сплетение: он просто выбивает из тебя воздух, легкие схлопываются из-за эффекта внутреннего вакуума, и ты не можешь заставить их открыться снова. Не сразу. Пока не начнешь снова дышать, ужас не проходит. Даже если это случалось с вами раньше. А я сомневаюсь, что это когда-нибудь случалось с Джеком.

      – Прекрати, – говорит Мэгги. – Ему больно, Джо. Ему правда больно.

      – Нет, – говорю я. Потому что это не так. И я это знаю.

      Я веду его на улицу к машине. Голая Мэгги тащится рядом со мной, и я думаю, что ей нравится эта сцена. Уж мне-то она точно нравится. Теперь. Я бросаю кинозвезду