Слуга государев. Елена Помазуева

если скажешь, где хранится украденное продовольствие, – ответила ему, внимательно наблюдая за реакцией.

      Никогда не любила присутствовать при допросе. Потому-то и сегодня постаралась оттянуть время визита в тюрьму, но видимо придется брать процесс под контроль.

      После моих слов Гулим затрясся от страха, но не вымолвил ни одного нужного слова. Он выл, умолял и клялся в верности.

      Первый удар плети опустился на плечи, порвав из тонкого шелка рубашку и располосовав кожу. Края раны набухли и через долю мгновения кровь хлынула потоками, пропитывая материю. Я не имела права закрывать глаза, чтобы не показать слабость. Холенный министр орал при каждом ударе, мне оставалось лишь ждать.

      – Говори, – потребовала у него. – Иначе придется взять колья.

      Понурая голова мотнулась из стороны в сторону, отказываясь отвечать.

      – Сколько он получил ударов? – спросила пытчика.

      – Сорок, – прохрипел верный страж.

      Его душа давно огрубела на жестокой службе. Единственное живое чувство, оставшееся в нем, была верность государю. Как раньше он служил моему отцу, так и сейчас только мое слово имело для него значение.

      – Продолжай, – приказала ему.

      Помощники пытчика окатили водой министра, и тот смог расправить плечи.

      – Твои раны неглубокие. Искусный лекарь может их залечить. Дальше мы займемся твоими костями. Выбирай: смерть в мучениях или правда о воровстве, – чистосердечно предупредила его.

      – Что вы за женщина? – он поднял головку и посмотрел на меня заплывшими кровью глазами. – Вы зверь!

      – Я государь. Единственный законный правитель, – властно ответила ему. – Надо понимать на чьей стороне находиться. Твой покровитель принц Сефастьян получил титул через брак со мной. Он всего лишь жадный до власти вельможа из небогатого клана, которому посчастливилось заключить выгодный брак.

      – Ведьма, – сплюнул кровью мужчина в мою сторону.

      – Бей, – устало произнесла пытчику.

      Изнеженный мужчина держался недолго. От острой боли он потерял сознание, но его снова привели в чувство, и тогда он заговорил. Бессвязный лепет слушала внимательно, а писарь скоро записывал.

      То, что я услышала, мне не понравилось. Я подозревала, что увидела макушку заговора, однако размеры ужасали. Имена людей, которых считала либо преданными, либо нейтральными выбивали воздух из легких. Словно на моей шее затягивалась тугая петля, лишая жизни. Верхушка, стоящая у власти, жаждала убрать меня с трона.

      – Джеджун, можем идти, – тяжело поднявшись на ноги, произнесла я, придавленная открывшейся истиной.

      Испытанное потрясение качало из стороны в сторону, пока поднималась по каменным ступеням в тюремный двор.

      – Будете допрашивать стражника? – спросил капитан, почтительно поддерживая меня по руку.

      – Займись им сам. Поручи вести расследование против начальника тюрьмы верному служащему. Я иду во дворец.

      – Ваше величество, вы целый день на ногах.