Принцип нечётности тапка. Александр Котляр

м и закрывал глаза, когда уставал от обыденности. Шелег часами сканировал испещрённые буквами страницы, восторженно подмяукивал, раздирал когтями особо взволновавшие его страницы. Он не умел носить груз прочитанного в себе и торопился ошеломить покорного слушателя дословным пересказом фрагментов из романов, стихотворных произведений, статей из энциклопедии. Поэтому, когда у Заждана и Забавы появился ребенок, заботливые родители, повезли усыплять кота.

      – В чём причина дематериализации животного? – спросил ветеринар, бегло взглянув на Шелега:

      – Чего, чего? – спросил Заждан. – Мы прививку против бешенства уже делали, мы его убить принесли, гуманно.

      – Так я и спросил, – в чём причина гуманной экзекуции?

      – Он опасен для младенца.

      – Царапает? – поинтересовался ветеринар.

      – Нет, сказки рассказывает. Представьте, доктор, сидит на люльке и рассказывает.

      – Кто рассказывает?

      – Не я же. Он, – Заждан пальцем показал на Шелега.

      Шелег, тем временем, безучастно бродил между пузырьками с усыпляющими ядами и бормотал:

      – Введут внутривенно, и усну, усну навсегда, – это у них называется гуманная смерть. Тиопентал, панкурониум в смеси с хлоридом калия остановят сердце белого кота.

      – Вы слышите, что он говорит? – спросил Заждан.

      – Очень даже правильно говорит, у нас не каждый санитар может его знаниями похвастаться! – ветеринар смахнул с халата клочок прилипшей шерсти. – Кстати, почему у вас такое странное имя, Заждан? Была у меня пациентка бабуин-девочка, её Сушкой звали, забавно, правда? А чтобы Заждан… странная кличка.

      – Моя мать начала ждать меня за два года до моего фактического появления на свет, понятно теперь? Пойдем, Забава, здесь нас не обслужат, – обиженно проворчал Заждан, – Сушка, девочка-бабуин…

      Супруги вышли из кабинета, за ними понуро плёлся по недоразумению оставленный жить Шелег.

      – Ничего не доделают до конца, терминальный виток эволюции, тупик. Взяли палку в лапу и принялись калечить приматов, массовое уничтожение себе подобных. И не труд вовсе, а палка сделала из обезьяны человека. Тупик, засыхающая ветвь, тиопентал, панкурониум….

      В детской заплакал Малыш. Кот вскочил на спинку кроватки и замурлыкал:

      – Ядерная катастрофа планеты неизбежна. Не вызывает сомнений, однако, что генетически устойчивые к радиации особи выживут и станут праотцами и праматерями новой постядерной формации.

      Ребёнок перестал плакать.

      – Репарация – способность клеток исправлять разрывы в молекулах ДНК, вызванные повышенной радиацией. Именно она, возродит биосферу, на планете вновь запоют птицы, зарычат хищные звери. Р–р–р–р–р–р! – заорал он с кошачьим акцентом, дугой выгнув спину.

      – Ты слышишь, что он ему рассказывает? – спросил Заждан у Забавы.

      – Пусть рассказывает, может, ребёнок слова различать научится, – ответила женщина.

      – Это не слова, а бред кошачий, – возразил Заждан и пошёл досматривать футбол.

      – Сам бы с сыном поговорил, а то один футбол на уме.

      – А о чём с ним говорить? Он даже названий команд не знает. Я состариться успею, пока он истинным ценителем станет. Раньше рожать надо было – вместе бы уже болели. –Заждан махнул рукой и вышел из комнаты.

      Он мог часами безмолвно следить за перемещением по экрану пронумерованных фигурок и потешно шевелить губами. Шелег не говорить не мог:

      – …и тогда на берег выбросило огромную рыбу, – вещал кот, распушив хвост, –рыба была огромная-преогромная – ты такой никогда не видел.

      Малыш даже во сне не видел рыб. Ему снились огромные цветастые шары. Они сливались, расползались, принимали причудливые формы, а потом вдруг исчезали.

      – Рыбы в отличие от нас, млекопитающих, не могут дышать не в воде. Поэтому Рыба стала задыхаться на воздухе и принялась конвульсивно бить хвостом о песок, и тогда, тогда началась страшная песчаная буря. Песок несло ветром, в нём тонули люди, поезда, города, целые материки.

      Малыш вертел зрачками, Забава придвинулась к Шелегу и с интересом слушала про рыбу.

      «Надо успеть отпрыгнуть от кроватки, когда он войдёт. А то, решит, что я сошла с ума» – подумала женщина.

      Мыш, тем временем планомерно расширял дырку в центре сырной головки. Он знал, что если грызть от края по направлению к центру, то сыр быстро заканчивается и поэтому грыз по периметру.

      – Какой глупец сказал, что масса предмета не зависит от способа его потребления? Недальновидный и тёмный человек, – рассуждал резчик по сыру.

      – Грызешь философский камень? – пошутил таракан по кличке Творог. Кличку он получил из-за любви к молочным продуктам. Таракан не замечал на полу хлебные крошки, яблочные огрызки, изюмины, но, если обнаруживал сырный обрезок, кусок творожного пирога или сердцевину ватрушки, его радость не знала границ.

      – Чем умничать, ответил бы лучше на один давно мучающий меня