Химера Андреевна хочет кровушки. Нина Каротина

навестить Марго.

      – Да. Южноамериканское гнездо, – ответил он. – Не связываетесь, опасно.

      – Понятно, – ответила она и прервала связь.

      Но Геннадий Алексеевич перезвонил.

      – Евгения Баюновна, прекратите искать препарат. И приходите как можно скорее. Все четверо, нам нужны руки.

      – В смысле?

      – Мы проверили ваши досье, вы можете быть нам полезны. У вас высокая мотивация к тому. Не так ли?

      – Есть такое. А вы на мотивацию нас ловите? – не удержалась она от колкости.

      – Без мотивации трудно работать. А мы можем предложить работу.

      – Кто мы?

      – Это не телефонный разговор.

      – Геннадий Алексеевич, простите за вопрос. А вы гомо сапиенс?

      В трубке раздался сухой смех, подтверждающий все ее самые неприятные подозрения.

      – Евгения Баюновна, примите мои искренние поздравления. Вы наконец начали задавать правильные вопросы.

      – Мне нужно для начала три дозы препарата, – выставила она условие, и уже знала, что один из них отдаст Эдику, а второй Касперу.

      – Приезжайте. СМС придёт с датой и местом. До свидания.

      Чтобы попасть к Марго пришлось пройти длительные процедуры объяснений с администратором на тему, почему они считают себя близкими родственниками. Сошлись на том, что близкие родственники пребывают далеко заграницей, а они, как неподтвержденные их представители, могут заглянуть в палату через стекло. На минуту.

      Она лежала в отдельном боксе. Всё в трубках и мониторах, которые показывали предельно низкие цифры. Пугающе низкие. Как и предсказывал Геннадий Алексеевич, Марго умирала медленно, словно затухающий маятник. На ней, наверное, диссертацию напишет лечащий врач.

      Девушку трудно рассмотреть, но уже ясно, что от былой красоты осталась даже не видимость, а пустота. Сморщенная, с потемневшей кожей старушка, зомби увядала на глазах. Она возможно спит, возможно находится в трансе, будто в самом деле замерзает. При таких показателях констатируют смерть, но она жива. В некотором роде. Жизнь покинула тело, смерть разъедает ее изнутри, спасительная кровь дракона ослабила свое действие, и регенерация прекратилась. У нее было два месяца дополнительного периода.

      И виновата в том Женька. Она оттащила их на тот пляж, она не увидела в ночи камень, она отпустила Марго, и та ударилась головой.

      Весь следующий день потратили на то, чтобы дозвониться до Петра Георгиевича, бывшего Марго. Он фээсбэшник, может помочь хотя бы с тем, чтобы их признали родственниками и пустили в палату. Вечером он наконец взял трубку.

      – Кровь дракона? – уточнил суровый мужской голос. – Я слышал о таком.

      – Петр Георгиевич, – рыдала Витка в трубку, – вы бы нам очень помогли. Маргуня умрет без препарата. Как мы без нее?

      Нет у Виталины на этом свете никого больше, кроме взбалмошной и эгоистичной Самохвал Химеры Андреевны, и это факт.

      – Пришлите мне реквизиты счета, на который направили деньги.

      Петр Георгиевич крутой мужик.