Доброе утро, почта!. Алексей Александрович Кротов

кто мог бы дать относительно полную информацию о гибели Долинской, Нине Васильевне не пришлось. Ей повезло, – прямо около дома, где жила покойная, Каневская встретила Толкучникова.

      – А, привет, – обрадовалась почтальон. – Ну как твое ничего?

      – Да что ему случится-то, Нина? – в тон ей ответил Толкучников.

      – Слушай, – остановилась рядом Каневская. – Соседку-то твою, Долинскую, говорят, убили?

      – Аделаиду Григорьевну? Натурально. Кирпичом или еще чем-то по голове. Так в пятницу еще органы приходили. Я же понятым был.

      – Ну и как, чего говорят? – оживленно продолжила расспрашивать почтальон.

      – Да Бог их знает! – пожал плечами сосед. – Вроде ничего особенного в квартире не нашли. Впрочем, я и не знаю, что они там искали.

      – Так ее ограбили или как?

      – Говорят, что "да". Но это уже не органы, а Юлька Коврова, она тело видела. Вообще, Нина, думаю ее запросто обчистить могли, цацки-то у Аделаиды водились. Хотя, что я тебе говорю, ты же ей пенсию носила.

      – Носила, ну и что? – слегка вскинулась Каневская.

      – Да ничего, я просто так, чего ты волнуешься-то?

      – Соверешенно я не волнуюсь, чего мне волноваться? – Нина Васильевна старалась говорить как можно спокойнее. – Ладно, побегу я, а то почты много.

      – Давай, Нина, трудись, – добродушно усмехнулся записной бездельник. – Да, кстати, участковый тоже приходил, Кира Синицын, его всегда поспрошать можно.

      Каневская кивнула на ходу и поспешила дальше – работать тоже надо было все-таки. Уже возвращаясь из доставки, она встретила Надежду Филаретовну Фирсову и, зная, что та тоже живет рядом с покойной, на всякий случай и с ней зацепилась языками.

      – Был следователь, усталый такой, бедняга, – сочувственно проговорила Фирсова, отряхивая снежинки с рукава шубы из искусственного меха. – Ну и наш участковый, смешной, конечно, – улыбнулась Надежда Филаретовна: – Удивился, что я его знаю, а он меня – нет. Ну, прямо детский сад, младшая группа!

      И видимо, вспомнив всю сцену, она не выдержала и рассмеялась.

      От Фирсовой Нина Васильевна не узнала ничего нового и честно выложила всю добытую информацию Цегель.

      – А кто-нибудь знает этого участкового? – спросила Полина Олеговна.

      – Я в лицо его знаю, – кивнула Каневская.

      – Я тоже видела пару раз, мне Коля Смирнов как-то его показал, – подала голос Троекурова. – Вон, говорит, Октябрина Артамоновна – наш блюститель порядка.

      – Коля-то Смирнов его, конечно, знает, – ехидно вмешалась Замшина. – Он нечасто просыхает, так что участковый ему, конечно, знаком.

      – Всё это хорошо, – вмешалась Гермионова, она только что закончила с кем-то ругаться по телефону, – но главное, чтобы вся эта катавасия не коснулась нашей почты.

      – А с чего бы это вдруг должно коснуться нас? – в голосе Веры прозвучало удивление.

      – Так у людей полно всякой чуши в головах, – хмыкнула Лидия Генриховна. – В прошлом месяце сюда позвонила тетка и начала нести, что почтальоны, когда