Время тлеть и время цвести. Том первый. Галина Тер-Микаэлян

семейный праздник в Старом Петергофе у дедушки с бабушкой, куда родители обычно отвозили дочку в начале мая. Отец и мать приехали из Ленинграда накануне вечером – девочка уже спала и не слышала, как они, крадучись войдя в ее спальню, положили на тумбочку у изголовья большую куклу и альбом для раскрашивания с цветными карандашами. Утром мать одела именинницу в новое нарядное платьице и вплела в косички два огромных розовых банта. Весь день они с бабушкой и домработницей Катей что-то пекли и жарили, а к шести начали собираться гости – двоюродные братья с сестрами и подружки Нади из соседнего дома.

      Поздно вечером родители поцеловали дочку и уехали в Ленинград с последним поездом, потому что им с утра нужно было на работу – Семен и Варвара Малинины работали врачами в ведомственной больнице, где лечились крупные ответственные работники. Больше Надежда никогда их не видела. Позже она узнала, что на следующий день арестовали отца, а двумя днями позже забрали и мать. Дед, поехавший в Ленинград, безуспешно пытался что-то выяснить, пока один из пациентов отца, работавший в горкоме партии, не посоветовал ему вернуться в Петергоф и ждать. Много лет спустя Надежда узнала, что вынесенный отцу приговор «десять лет без права переписки» означал расстрел, а первое письмо от матери пришло через несколько лет из Сибири, куда она была сослана.

      Девочка плохо понимала, что творится кругом, но твердо помнила наказ бабушки никогда и никому не сообщать о родителях: «Ни в каких анкетах не пиши, самой близкой подружке не рассказывай, что твои родители враги народа. Сама не сообщишь – никто о тебе ничего не узнает. Пиши и говори: сирота, мол, живу у бабушки с дедушкой – у нас ведь другая фамилия, Васильевы, и ты по матери Васильева. А если, паче чаяния, кто чего узнает, то говори: не знала я, мол, ни о чем, мне дед с бабкой ничего не сказали».

      Они переехали в Ленинград – в район, где у них не было знакомых. Никто – ни в школе у Нади, ни во дворе – ничего не знал. Боязнь сболтнуть лишнее сделала девочку замкнутой и нелюдимой, но училась она хорошо, и каждый год бабушка переписывала оценки из табеля внучки и тайком отсылала их в письме к дочери, отбывавшей ссылку далеких таежных краях.

      Война на несколько лет разрушила хрупкую связь с матерью. Надя с бабушкой в июне сорок первого уехали к родным в Астрахань и домой вернулись только после снятия блокады. Дедушка, оставшийся в Ленинграде, голода не пережил. Пока девочка была мала, они с бабушкой тянули на небольшую пенсию, но после седьмого класса Надежда устроилась на завод, где работал ее покойный дед до того, как несчастный случай сделал его инвалидом. Мастер Василий Петрович – дядя Вася – был когда-то хорошим другом их семьи, но после ареста Семена и Варвары Малининых эта дружба как-то очень быстро сошла на нет. Надежда хорошо помнила, как дед со вздохом говорил по этому поводу бабушке: «Что поделаешь, время такое – у всех семьи, все боятся. А Вася еще к тому же член партии». Тем не менее, теперь дядя Вася сразу взял Надю под свою опеку и в первый же день ее появления на заводе имел с ней долгий и обстоятельный