Помни меня. Bagul Atayeva

пахнуть пылью и кирпичами. Он осмотрел всю местность хаммама, по его лицу невозможно было определить, доволен он или нет. Лишь собравшаяся близ хаммама толпа женщин остановила Соломона.

      – Зачем это они? – спросил царь. Один толстый маленький мужичок тут же, невзирая на остальных, поравнялся с ним:

      – Они давно хотят вас увидеть, мой царь, – спокойно ответил толстый и почему-то странно улыбнулся. – Вчера ночью у вас родился сын. Соломон вопрошающе повёл взгляд в сторону. Из толпы к нему устремилась женщина лет тридцати. В руках у неё был ребёнок, завёрнутый в жёсткий сарафан. Соломон никак не мог припомнить эту женщину, сколько бы ни смотрел. Не до женщин было ему в тот момент. От жары и пыли, что несётся вокруг, от постройки базара, лицо Соломона сморщилось, и он нахмурил брови, когда взял ребёнка в руки.

      – Чёрненький, чёрненький, – шептал за спиной царя секретариат.

      Действительно, ребёнок был чёрного цвета и, ощутив чужой вздох, он шевельнулся, хотел было открыть маленькие глазки.

      – Он Соломонов сын? – спросил толстый грозным взглядом женщину. На что та ответила, опустев прекрасные глаза в подол длинного платья.

      – Все они мои дети – торжественно воскликнул Соломон – Наградите её за этого прекрасного сына и устройте женщинам пир, – добавил он. Все радостно улыбнулись. Только Соломон, в душе сломанный и брошенный, не знал, как улыбнуться. В этот самый момент среди толпы женщин он увидел край кудрявых, жёлто – русых волос. Почти все женщины, кроме, обладательницы столь сияющих волос, прикрыли волосы платками. Лицо женщины невозможно было разглядеть, ибо, столпившиеся женщины стояли очень тесным образом. Да и Соломон долго не колебался, чтобы увидеть её. «Мерещится» – подумал он. Вся эта суета очень утомляла царя. Он долго размышлял над тем, как он проявил желание увидеть белый свет, который, стал для него чужим после крушения храма и над тем, что он сейчас делает, правда ли, что в данный момент стоит среди народа и выслушивает их. Эти улыбающиеся лица действительно радуются, что среди них сам царь. Взгляд его был самым бессмысленным, и он самым бессмысленным образом бросал их куда попало. И опять в глаза бросились тёмно – русые волосы и на этот раз её стало наполовину видно. Это была молодая женщина лет тридцати-тридцать пяти. Засим, чей-то платок полностью прикрыл женщину, и Соломон понял, что ему не мерещится, а та женщина реально существует. С ложным безразличием он хотел обратиться к ней, боясь, нарушит свой страдальческий покой, коим он привык, усилить свои страдания из-за любви. Ведь, одна любовь уже обошлась ему очень дорого. Она рухнула прямо у него на глазах.

      При воспоминании о храме сердце Соломона больно сжималось. Он с трудностью глотнул воздух и понял, что за это время женщины его отблагодарили, самые приятные похвалы прозвучали в его адрес. Маленькие, чёрные, полненькие, высокие – все они были разного вида. Соломон некоторых из них, даже, не то чтобы узнать, но и не видел никогда. Эти незнакомые и знакомые женщины вместе с секретариатом проводили его в новую, ещё полностью не достроенную баню.