Парапсихолог. Часть 2. Ольга Сергеева

коном: чувствовалась лёгкость и приятное тепло в груди. Меня даже слегка мотнуло, но я устоял, и Юля ничего не заподозрила. Мы обменялись приветствиями, но я всё ещё находился под впечатлением преодолённого портала. Я, правда, очень восприимчивый и фантазёр по жизни, так что мне могли почудиться все сенсорные моменты. Ну, не знаю, что-то нетривиальное всё же присутствовало.

      – Ты волшебная, – выдохнул я первое, что пришло мне в голову, но призадумался, потому что точнее было бы сказать «здесь волшебство». Я сосредоточился на её пружинистых кудряшках и розовой помаде, чтобы отвлечься от крамольных мыслей, но в голове навязчиво проворачивались фантастические ощущения.

      «Стоп, – приказал я себе, – иначе спалишься по полной». Она не должна догадываться о том, что моя броневая защита от сверхъестественной ереси уже слегка повреждена, но только совсем чуть-чуть, на уровне смутного осязания. Так что эпитет «волшебная» не был заискивающим на все 100%.

      – Как прошла неделя? – Юля мило и загадочно улыбалась, отводя взор от моего пожирающе-бестолкового взгляда.

      – Квёло, однообразно и нудно. Как всегда, в сознании застряла тупая физия директора с гнусными пустыми заданиями и непониманием сути моей работы. Клянусь, он уверен, что мои разработки сродни простым бухгалтерским программам.

      – Не стоит надеяться, что кто-то, оценит твоё творческое начало, кроме меня, правда, ведь «твоя служба так трудна, что на первый взгляд как будто не видна». Стань терпимее к разным существам. И не сравнивай с собой, – бесполезное занятие интриговать далёких от креатива людей.

      Короче, Юля довольно жёстко прошлась по всей моей конторке, заподозрив её участников в отсталости от передовых технологий и замершему рассудку в общем и в целом, чем подлила мне энергии и уверенности. Я даже приободрился и расправил свои широкие плечи, ведь до этого момента я пребывал в скукоженном состоянии.

      «Видно, постепенно я начал переходить к касте «существ» более высокого порядка», – я не догадался сначала, что эта моя мысль указывает на то, что я становлюсь Юлиным последователем. Я только потом восстановил в памяти свои рассуждения и офигел от открытия, что я теряю свои позиции агноста и противника антинаучных воззрений. Но в тот момент я неожиданно для себя заявил, что все мы равны, так как произошли от обезьяны. Натура спорщика так и лезла у меня изо всех щелей.

      – Хорошо, ты считаешь, что мы произошли от обезьяны и все мы равны?

      – Угу, ведь Дарвин доказал естественное происхождение видов, – в этом месте я запнулся, подумав, что все доказательства были представлены лишь в книгах по биологии, чаще в виде рисунков, или другой естественно-научной литературе примерно в той же форме, а я просто схавал эту информацию даже не пережёвывая. «Ничего себе доказательства!» Я неожиданно осознал, что начинаю думать несколько глубже, чем прежде и использую неспецифические для себя термины из Юлиного лексикона. Наши субботние посиделки были по истине мистическими. Здесь явно витала магическая атмосфера, некий фантастический эгрегор, расширявший горизонты сознания. Я слегка вжал голову в плечи, ожидая заслуженный контрудар.

      – Если ты приверженец гипотезы Дарвина, (заметь, что это всего лишь теория), то так и скажи: «я произошёл от обезьяны», а я настаиваю на своей версии, хоть и трудно доказуемой, но наиболее вероятной, что люди произошли от Богов. По итогу получается, что я произошла от Богов, а ты от обезьяны. В священной книге «Библия» чёрным по – белому написано, что Бог создал человека и тому подобное. Вот, по-твоему, ты сын обезьяны, а я Богов!

      Что-то в моей душе противилось моему нелепому происхождению от мохнатых монстров, на котором именно я и настаивал. И не просто настаивал, а практически бил себя в грудь, защищая теорию эволюции. Но расклад, что каждый произошёл от того, на чём он настаивает, совсем меня обескуражил. Умеет же Юля вбить клин в железобетонные установки разума. Сто раз я пожалел о том, что упорно гнул линию обезьяньего происхождения: в последующем, во всякий спорный момент она вклинивала непоколебимый аргумент: «ведь ты же у нас от обезьяны произошёл»! так что я сразу прикусывал язык, мне совсем нечем было парировать. После этого случая я засомневался в теориях, унижающих достоинство человека.

      В тот вечер я долго находился во власти двойственных чувств: моя внутренняя опора на науку, расчеловечивающую сущность людей и утрированная подача информации о мире, чуть пошатнулась, я находился в смятении. Под впечатлением противоречивых чувств я решил проштудировать свой интерес к магической стороне Юлии, ведь прежде я только вскользь узнавал, что она пережила прежде, чем стать мистиком. Сегодня я испытал потребность узнать в подробностях, как человек пришёл к запредельным представлениям о мире. То, что она парапсихолог я воспринимал проще, ведь фактически это действо приближено к работе тривиального психолога.

      – Значит, ты ни во что сверхъестественное так и не веришь? – ответила она вопросом на мой вопрос. – И все мои усилия пошли коту под хвост!

      А, я в аккурат, смотрел на Юрика, вальяжно раскинувшего лапки под приглушённым светом настольной лампы в форме колокольчика и свесившего со стола свой пушистый хвост, под