Рассеивая сумрак. Бессонная война. Сэм Альфсен

сглотнул. И молча несколько раз кивнул, насилу поднимаясь на непослушных ногах.

      Когда его, связанного, толкнули на кровать, страх отступил. И когда маленькие холодные руки стянули с него нижние одежды, он уже чувствовал лёгкий жар.

      – Гирру, ты…

      – Нет.

      – Но ты уже…

      – Нет!

      – Тогда я сниму с тебя повязку, чтобы ты посмотрел на меня.

      Гирру так неистово тряс головой, сопротивляясь, что перед глазами засверкали звёзды. Но сестра всё равно рывком стащила повязку с его лица.

      Он решил не смотреть. Решил так и сидеть, закрыв глаза, но… вновь услышав Её голос, уставился во все глаза сначала на лицо с раскрасневшимися губами. Затем – на тонкую медную шею. Взгляд скользил всё ниже и ниже, разглядывая безупречный силуэт в прозрачных одеяниях. Дыхание становилось всё чаще.

      Можно обмануть взглядом, можно обмануть словом. Но тело неспособно врать.

      – Ничего, брат, зато это будет быстро. Просто посиди…

      Но Гирру уже слышал в Её тоне разочарование и боль.

      Он – такой же, как и они. Он – такой же ублюдок и отброс. Он не заслуживает того, чтобы разделить с ней вечность. Он должен исчезнуть.

      Даже заливаясь слезами, Гирру понимал, что ситуация не меняется. Даже мучая себя мыслями, обзывая всеми словами на свете и прокусывая до крови язык, губы, щёки, он не мог унять жар, медленно захватывающий его с головы до ног. Гирру перевернули на спину, и всё продолжилось без его прямого участия.

      Каждое касание обжигало. Тёплое прерывистое дыхание у уха было подобно самой страшной муке. Никогда в жизни Гирру не страдал так. Никогда ему не было настолько больно.

      Он предал единственного, кого должен был защищать. Он предал Её.

      И теперь Она знает о его отвратительных, до безумия мерзких мечтах и желаниях, о которых нельзя поведать даже духам… Знают Она и они все. Смотрят, смеются и понимают, что он…

      Мечтал об этом.

* * *

      – Ты опять пьёшь эту пакость? Зачем? Сделанного не воротишь, брат.

      Она появилась внезапно. Просто выскочила из-за спины и со смехом выхватила чашу у Гирру из рук. Он качнул головой, но с покладистой улыбкой повиновался.

      Поместье пришло в запустение. Редкие кусты разрослись, по земле пошли трещины, а фасад дома начал медленно осыпаться из-за ярких и безжалостных лучей звезды.

      Гирру сидел за маленьким пыльным столиком на заднем дворе и просто смотрел перед собой, распивая вино. Но в одно мгновение всё изменилось: его мысли всколыхнулись, а чувства ожили. Тупая боль в груди распространилась по всему телу, и теперь Гирру ощущал себя одним целым комком, полным бесконечной ненависти к самому себе.

      Сестра держала на руках маленький свёрток. То, что Гирру ненавидел больше себя. То, на что не был в силах смотреть.

      Вот оно – доказательство его предательства. Шрам.

      – Гирру, – позвала она.

      – Гирру? – переспросил он.

      Сестра мотнула головой и вздохнула.

      – Приходи в сад. Мы будем ждать тебя, – бросила