Затерянные в лесах. Светлана Багрянцева

северных народов особая порода лошадей. В своё время они вывели её сами. Шерсть достигала пятнадцати сантиметров, а густой подшёрсток не давал замëрзнуть зимой.

      Богучар не раз слышал, как их скакуны зовут своих хозяев диким ржанием.

      – Что будем делать, Богучар? Такой ливень идёт уже второй день и ветер поднялся.

      К нему подошёл односельчанин, тридцатилетний Пересвет.

      – Думаю, нужно торопиться. Предчувствие у меня такое. Заберём наших скакунов – и в путь. Как твоя рука, Пересвет? Выдержишь дорогу?

      Пересвет посмотрел на руку, покоящуюся на перевязи и вздохнул.

      – Выдержу, куда деваться. Если сердце чувствует, надо идти. Не зря ты сын Веданы.

      Богучар хмыкнул невесело. Потер ладонью густую бороду. Посмотрел на друга. Белые длинные волосы у того спутались и висели плетьми. Лицо было грязное, как и одежда. Только глаза сверкали синевой неба.

      – Нет во мне силы, Пересвет. Разве что крошки. Всё Боянке досталось. Мама говорит, колдовство у них по женской линии передаëтся. Тяжело, Пересвет. Как сказать селянам, что почти все погибли? Десять волков остались из всех тех, кто ушёл землю родную спасать.

      – Они пали смертью храбрых, Богучар. Родные поскорбят, а потом дальше жить будут. Такова доля. Кто-то умирает, кто-то рождается. Пойду скажу нашим, что выезжаем домой.

      Богучар завязал плащ и надел капюшон. Одежда северная, непромокаемая и непродуваемая, ей такая стихия нипочëм. Подтянулся народ. Несмотря ни на что мужики улыбались. Предвкушали, что уже сегодня встретятся со своими семьями. Если поспешить, то к вечеру будут дома. Даже Милад показал белоснежные зубы, несмотря на ранение в ноге.

      – Братья, чует сердце, спешить надо. Поможете Миладу и Пересвету в седло сесть. Выдержишь, Милад? – сказал обеспокоенно Богучар, глядя на соплеменников.

      – Спрашиваешь. Домой же еду. Противно всё это. Клятву кровопийце дал, но ради семьи же, – скривился Милад.

      – Не кори себя, все дали. Даже я, предводитель северного войска. Пошли в конюшню, братья. Наших скакунов, кроме нас, никто не оседлает. У вампиров кишка тонка, – на последнем слове Богучар расхохотался.

      Зашли в конюшню. Молодые вампиры разбежались по углам. Эти воинами не были. Рабочий люд, чаще всего трусоватый. Когда Богучар увидел их в первый раз, даже удивился, что такие бывают. Оборотни ничего не боялись, именно поэтому стояли до последнего, даже когда стало понятно, что война проиграна. Княжич Брани не склонил колено, за что его и убили. А потом уже все, кто остался, сложил оружие.

      Горан приказал все мечи, луки и стрелы забрать. Рабам не положено. Вот только он не знал, что обыкновенный топор или нож в руках оборотня не хуже меча.

      Оседлали коней и двинулись в путь. Повезло, ветер сменил направление и теперь дул в спину. Кони резво мчались по дороге, соскучившись по воле. Поэтому к вечеру были у подножия деревни.

      – Что такое? Света в окнах нет? Перебили всех? – заволновался Милад.

      – Они воинов отпустили. Зачем детей и стариков убивать? Поехали. На месте разберёмся, –