Принцесса викингов. Симона Вилар

удивленно приподнял тонкие подкрашенные брови.

      – А разве ты еще не спишь с ним?

      И увидев, как возмущенно вспыхнули глаза девушки, усмехнулся:

      – Значит, Атли не многого требует от тебя. Что же тогда тебя не устраивает?

      Эмма сумеречно глядела перед собой.

      – Никому до меня нет дела, – грустно проговорила она. – Даже для дяди я стала всего лишь разменной монетой в его игре. Поэтому единственное, о чем я хочу попросить вас, преподобный отец, – это позволения удалиться в одну из Христовых обителей.

      Епископ Франкон пожевал пухлыми губами.

      – Не скрою, дитя мое, правитель Нормандии Роллон наделил меня кое-какими полномочиями в отношении моей паствы. Однако вряд ли он позволит мне взять под свое покровительство такой неслыханный трофей, как франкская принцесса, в чьих жилах течет кровь Робертинов и Каролингов.

      – Но ведь я всего лишь безымянная пленница! – горячо возразила Эмма, поднося сжатые кулачки к лицу.

      – У каждого из нас свой крест, – спокойно произнес Франкон. – Я так же вынужден идти на постоянный сговор с язычниками… Что же до твоих цепей… Дитя мое – ведь и Спаситель побывал в оковах, а мы почитаем себя его последователями. Твоя же доля высока. Подумай, Эмма, послужить залогом мира – великая честь. Поэтому не ропщи, укрепи сердце и гордись участью, доставшейся тебе.

      Эмма фыркнула, попыталась сказать что-то еще, но промолчала. Епископ улыбнулся:

      – К тому же я взял бы грех на душу, благословив тебя примкнуть к сонму невест Христовых. У тех, кто готов удалиться от мирской суеты, не должно быть столь яркого блеска в глазах и манеры столь горделиво вскидывать подбородок.

      – Вы просто опасаетесь противостоять этим язычникам! – резко заметила Эмма.

      Франкон полуприкрыл свои заплывшие жиром глазки.

      – Да, мне приходится без устали лавировать в мирской суете. Но одно я знаю, твердо…

      Теперь он смотрел на девушку и голос епископа стал неожиданно твердым:

      – Мой первейший долг перед Господом – сделать все, чтобы не дать разгореться кровавой резне в этих землях. А так же поразмыслить над тем, как вырвать эти заблудшие души из толпы поклонников диавола и поместить их в лоно нашей святой матери Церкви…

      Чтобы эти варвары крестились? Тогда Эмме это казалось невозможным. Позже она узнала, что крещенные язычники не редкость в Нормандии. Но её это мало трогало. Какое ей дело было до язычников и христиан, до целого мира, когда она не знала, как ей жить самой. Уступить Атли? Постричься в монахини? Пытаться сбежать к франкам?

      Ролло всё не приходил, а она не находила себе места и с ужасом осознавала, что скучает за ним, своим врагом и мучителем, отдавшим её другому…

      От череды воспоминаний Эмму отвлек негромкий стук в дверь. Уже стемнело, и до нее донесся мягкий голос:

      – Эмма, ты здесь?

      Девушка невольно улыбнулась. Атли так и не избавился от