Годы испытаний. Честь. Прорыв. Геннадий Гончаренко

страницу истории нашего полка стихотворением о боевом знамени полка.

      Когда Миронов услыхал свою фамилию, он встал. Взгляды устремились на него. «Откуда он знает, что я пишу стихи?»

      – Мы не торопим вас, товарищ Миронов. Дело, понятно, творческое, но желательно, чтобы к осени вы написали такое стихотворение. К тому времени, я надеюсь, уже будет собран весь материал. Сможете вы выполнить это задание?

      – Постараюсь, товарищ батальонный комиссар.

      Когда окончилось совещание, Шаронов подозвал Миронова к себе.

      – По рекомендации Бурунова мы утвердили Рыкалова комсоргом батальона. Как он, по-вашему, достоин?

      Миронов пожал плечами. Сообщение задело его самолюбие.

      «Хозяйничают во взводе, делают все без меня, а теперь спрашивают для проформы».

      – Человек-то он вроде ничего, но слабохарактерный…

2

      Миронов застал Жигуленко не в духе. Евгений достал папиросу, но прежде, чем удалось ему прикурить, поломал много спичек, разбросав их по полу.

      – Учишься, переносишь столько трудностей, гробишь лучшие, молодые годы. А результаты?.. Сунули тебе взвод – и только всего.

      – Потерпи, роту получишь.

      Жигуленко с усмешкой взглянул на Миронова, как бы говоря: «Ну что ты понимаешь в этом?»

      Но Миронову хотелось отвлечь Евгения. И он шутя сказал:

      – Помнишь, еще Суворов говорил: «Тот не солдат, кто не думает быть генералом…»

      – Я не желал бы быть генералом, когда из меня посыплется песок… Десять лет командуй взводом, десять – ротой, десять – батальоном, десять – полком, десять – дивизией, пятью десять – пятьдесят… Да плюс мои двадцать прожитых – это будет семьдесят… В семьдесят лет – первый генеральский чин! – Жигуленко усмехнулся. – На что он мне тогда? Я хочу быть генералом хотя бы в тридцать…

      – Будешь, будешь! Кто хочет, тот добьется, – сказал Миронов.

      – Тьфу, черт возьми, совсем забыл… У меня сегодня взвод заступает в наряд, – спохватился Жигуленко. – Надо проверить, как подготовились.

      По коридору прогрохотали и стихли его быстрые шаги.

      Миронов остался один. Весь день он раздумывал, как ему поступить с бойцом Полагутой, который вступил в пререкания с командиром отделения Правдюком и этим нарушил дисциплину. Сначала Миронов хотел было наложить на Полагуту самое строгое взыскание. Но Полагута несколько дней ходил молчаливый, печальный. «Может, у него неприятности дома?.. А я, не поговорив с бойцом, хочу рубить сплеча… Нет, тут надо разобраться, приглядеться к человеку».

3

      Есть на свете люди, которые с первой встречи кажутся давно знакомыми, хотя ты их раньше никогда не видел и ничего о них не знал. Такому человеку хочется откровенно рассказать о себе, расспросить о его жизни. Подобным человеком был и Андрей Полагута.

      Когда его спрашивали, откуда он родом, он отвечал немного горделиво:

      – Донской казак я. Земляк мой Михаил Шолохов о нас книгу написал. Читали?

      У Полагуты крупные