Взгляд в упор. Владимир Костенко

в первые рвешься всегда, ты, ряды».

      Ты на зов ее шел, через Брест и Берлин,

      Через взрывы снарядов, завывание мин,

      Балатонскую ярость рукопашной борьбы.

      Я врагу не желаю подобной судьбы.

      А потом была встреча, слов безумный поток:

      «Я пришел!».

      «Я дождалась!»

      «Задержался чуток».

      А, затем 70 лет, словно миг, пронеслись.

      Дети, внуки, правнуки на могиле сошлись.

      Сирота

      «Да пошел, ты!»

      «Куда? Хорошо, я уйду!»

      «Напугал! Да замену я быстро найду!»

      «Все понятно, змею я пригрел на груди!»

      «Что ты можешь нагреть? Все, давай уходи!»

      И фуражка об пол, двери страшный удар,

      Выбивает из душ озлобленья угар:

      «Что я делаю, Боже! Неужели уйдет?»

      «Все, пожили. Финал!

      Не бежит! Не зовет!»

      А малыш, пятилетний, дрожь, пытаясь унять,

      Что же дома случилось, не может понять.

      Почему мама держит платочек у рта?

      «Мама! Папа ушел, значит, я сирота?

      И меня будут дети дразнить, обижать?

      Не сиди, мама, надо за папкой бежать!»

      Мать схватила сыночка, рванулась к двери.

      Вдруг услышала голос, родной: «Отвори!»

      Треугольник любви от рыданий весь взмок:

      «Я люблю вас!» – малыш еле вымолвить смог.

      «Не бросайте меня, мне ведь плохо без вас».

      Понимания ужас катился из глаз.

      Жизнь – не сказка, в которой счастливый конец.

      Вытри слезы, готовсь к новой жизни, малец.

      Будешь трудно взлетать, как птенец без крыла.

      Не взлетишь, спросишь маму: «Зачем родила?»

      Сыновья

      Наши предки, казаки, ничего не боялись,

      Кроме, как обвинений в трусости.

      По делам атаманов себе выбирали,

      Чтобы мог на врага их вести.

      Сыновья атаманов не «ховались» под юбкой,

      Вместе с батькой ходили в походы.

      Становились мужчинами в сабельной рубке,

      Невзирая на юные годы.

      Наши предки, дворяне, ничего не боялись,

      Кроме, как обвинений в бесчестности.

      На балах пропадали, на дуэлях сражались,

      Но всегда защищали Отечество.

      Графа сын мог спокойно корнетом служить,

      Сын барона командовать ротой.

      За страну не жалели живот положить,

      И со смертью играли с охотой

      Современники, наши, что дорвались до власти,

      Вообще ничего не боятся.

      Ни бесчестья позора, ни собственной трусости,

      Лишь бы только в верхах удержаться.

      Сыновья депутатов и власть предержащих,

      Не могу вас представить в бою,

      Грязных, потных, свирепых, от боли кричащих,

      Защищающих землю свою.

      Вы, пожалуй, в истории первое племя,

      Без проблем, без забот, без нужды.

      Самым главным судьею для вас будет время,

      А пока, что ему – вы чужды.

      Суд

      На скамье подсудимых сидели, потупясь,

      Легкомысленность,