Взгляд в упор. Владимир Костенко

пропитан умом и смирением,

      Его участь печально светла.

      Покаяние

      Легко у Бога попросить прощения:

      «Мол, грешен, каюсь, но я не злодей».

      Сначала, должен получить, ты, отпущение

      Грехов от всех, обиженных тобой, людей.

      Любовь или деньги?

      Мой друг, закадычный, любил повторять,

      Что главное в жизни – богатство,

      Что ради него можно все потерять:

      И совесть, и дружбу, и братство.

      Не грех, ради денег, солгать, обмануть,

      И брату подставить подножку.

      Оскал показать, когда надо грызнуть,

      По волчьи, а не понарошку.

      Напрасно пытался ему я внушить,

      Что деньги не могут быть целью.

      Они, как еда, что дает всем нам жить,

      Но не поглощает всецело.

      А главное в жизни, конечно, любовь,

      Что греет, пьянит, возвышает.

      С колен подымает даже рабов,

      И наглости сильных лишает.

      Прошло много лет, друг мой разбогател,

      Дом в три этажа, две машины,

      Деньжат накопил столько, сколько хотел,

      Готовил наследство для сына.

      Купил он ему и диплом, и жену,

      Работу с хорошим наваром.

      Однако ошибку он сделал одну:

      Не смог научить любить даром.

      В итоге финал – заболела жена,

      Как с цепи сорвалась невестка.

      Сын в черную запил, такая цена,

      За тупость и жадность отместка.

      А я всегда жил и живу поскромней,

      И двух этажей мне хватает,

      Зато я купаюсь в любви, как в вине,

      Семью мою Бог охраняет.

      Две дочки-красавицы, внук-вундеркинд,

      И внучка, студентка-милашка.

      Зятья работящие, не дураки,

      Жена же моя – просто сказка.

      В семье мы друг другу любовь раздаем

      Без меры и без оглядки.

      Коль трудно кому-то – мы руки даем,

      А вместе и редька сладка.

      Расплата

      Немало есть любителей,

      В кого-то метко плюнуть,

      И по чужим обителям,

      Без спросу нос свой сунуть.

      Закрыв глазенки бревнами,

      В соринках чьих-то рыться,

      Чтоб сделать их огромными,

      Напакостить и скрыться.

      И ухмыляясь гадостно,

      Ехидством заливаться,

      Считая высшей радостью

      Злорадно издеваться.

      Над, у беду попавшими,

      Судьбой, нежданно, битыми.

      Над ангелами падшими,

      Друзьями позабытыми.

      И наливаться силою,

      Смакуя их страдания,

      И гордость их насиловать

      Лукавым состраданием.

      И подавиться злобою,

      От недопонимания,

      Всей сущностью утробною:

      «Как делит Бог внимание?»

      Глаза свои царапать,

      Не веря в возрождение,

      Слезой бессилья капать,

      При виде восхождения.

      От всех укрыться в круге,

      Плевками очерченном.

      Без