Империя Волков. Жан-Кристоф Гранже

в Орсэ была крошечной и тщательно ухоженной. Церковь, мэрия, цветочный магазин…

      – Ты не ответил на мой вопрос, – настаивала Анна.

      Лоран бросил небрежным тоном:

      – Это из-за Кислорода-15.

      – Из-за чего?

      Он не смотрел в ее сторону, барабаня пальцами по стеклу.

      – Кислород-15. Маркер, контрастное вещество, которое тебе ввели для обследования. Это радиоактивное вещество.

      – Замечательно.

      Лоран наконец повернулся к ней: он явно пытался успокоить ее, но глаза выдавали раздражение.

      – Это не опасно.

      – Ну да, конечно, потому-то и нагнали всю эту солдатню!

      – Не будь идиоткой. Во Франции любая операция, подразумевающая использование радиоактивного материала, проводится под контролем Комиссариата по ядерной энергетике. А где Комиссариат – там военные, этим все сказано. Эрик просто обязан сотрудничать с армией.

      Анна хмыкнула. Лоран напрягся.

      – В чем дело?

      – Да ни в чем. Просто… ты нашел ту самую – единственную – клинику в Иль-де-Франс, где людей в военной фирме больше, чем врачей в белых халатах.

      Пожав плечами, Лоран отвернулся к окну. Машина уже выехала на шоссе, ведущее в глубь Бьеврской долины. Мимо мелькали красно-коричневые стволы деревьев, бесконечной лентой змеились спуски и подъемы.

      Небо снова нахмурилось, вдали, у линии горизонта, сквозь низкие дымы облаков едва пробивался белый свет. Казалось, солнце вот-вот одержит победу и зальет окрестности красным огнем.

      Минут пятнадцать они ехали молча, потом Лоран снова обратился к ней:

      – Ты должна довериться Эрику.

      – Никто не будет ковыряться у меня в мозгах!

      – Эрик знает, что делает. Он один из лучших невропатологов Европы…

      – И твой друг детства. Ты мне тысячу раз это говорил.

      – Наблюдаться у него – невероятная удача. Ты…

      – Я не буду подопытной крысой.

      – Его крысой? – Лоран повторил, нарочито растягивая слова на слоги. – Е-го-кры-сой?! Да о чем ты, черт возьми?

      – Акерманн за мной наблюдает. Все очень просто – его интересует моя болезнь, не я сама. Этот тип исследователь, а не врач.

      Лоран вздохнул.

      – Ты бредишь. Нет, правда, ты…

      – Чокнутая? – Ее горький смешок прозвучал как удар, словно где-то захлопнулась железная дверь. – Это уже не новость.

      Ее мрачный юмор еще сильнее разъярил мужа.

      – И что же? Будешь просто сидеть и ждать, сдавшись на милость болезни?

      – Никто ведь не сказал, что болезнь будет прогрессировать.

      Лоран поерзал на сиденье.

      – Это правда. Прости. Несу сам не знаю что.

      В салоне снова воцарилось молчание.

      Пейзаж за окном все больше напоминал букет пламенеющих осенних листьев, усыпанных каплями росы. Красноватых, скукоженных, укутанных серым туманом. Лес за окном машины пытался дотянуться до горизонта, напоминая то окровавленные