Империя Волков. Жан-Кристоф Гранже

задать тебе вопрос?

      Он садится в подушках.

      – Я слушаю.

      Анна еще больше понижает голос – рыдающие отголоски сна все еще звучат у нее в голове:

      – Почему… – Она колеблется. – Почему у нас нет детей?

      Наступает долгая секунда тишины. Потом Лоран откидывает простыни и садится на край кровати, повернувшись к ней спиной. Молчание внезапно становится напряженным, даже враждебным.

      Он трет лицо ладонями, прежде чем объявить о своем решении:

      – Мы вернемся к Акерманну.

      – Что?

      – Я позвоню ему. И назначу встречу в больнице.

      – Зачем?

      Он бросает через плечо:

      – Ты солгала. Сказала, что у тебя нет никаких провалов в памяти. Только проблема с узнаванием лиц.

      Анна поняла, что допустила серьезный промах: вопрос выдал, насколько плохо у нее с головой. Она могла видеть лишь затылок Лорана, завитки волос, узкую спину, но безошибочно угадывала, что он одновременно подавлен и разгневан.

      – Что я сказала не так?

      Лоран полуобернулся к ней.

      – Ты никогда не хотела детей. Лишь на этом условии ты согласилась выйти за меня замуж. – Голос его звучал все раздраженнее, он начал размахивать левой рукой. – Даже на свадебном ужине ты заставила меня поклясться, что я никогда не попрошу тебя об этом. Ты теряешь голову, Анна. Мы должны действовать. Необходимо сделать эти обследования, провести тесты. Понять, что происходит. Нужно остановить это! Черт-черт-черт!

      Анна отодвинулась на противоположный конец кровати.

      – Дай мне еще несколько дней. Должно быть другое решение.

      – И какое же?

      – Не знаю. Несколько дней. Пожалуйста.

      Он снова лег, укрылся простыней с головой.

      – Я позвоню Акерманну в следующую среду.

      Благодарить не имело смысла: Анна даже не знала, зачем ей эта отсрочка. К чему отрицать очевидное? Болезнь захватывает – нейрон за нейроном – все отделы ее мозга.

      Она скользнула под одеяло, оставаясь на безопасном от Лорана расстоянии, и начала размышлять о своем странном нежелании иметь детей. Почему она заставила мужа дать ей эту клятву? Чем тогда руководствовалась? Ответа она не знала. Ее собственная личность становилась для нее загадкой.

      Анна мысленно вернулась на восемь лет назад. Ей было двадцать три года, когда она вышла замуж. А что она действительно помнит из того времени?

      Усадьба в Сен-Поль-де-Ванс, пальмы, выжженная солнцем трава газонов, смех детей. Она закрыла глаза, пытаясь вернуть былые ощущения. Круг, растекающийся китайскими тенями по лужайке, косы из цветов, белые руки…

      Внезапно из глубин памяти Анны выскользнул газовый шарф: ткань крутанулась перед глазами, разрывая круг, замутняя зелень травы, притягивая свет причудливым танцем.

      Вуаль подплыла так близко, что Анна почувствовала кожей фактуру ткани. Шарф лег ей на губы, Анна рассмеялась, но внезапно газ начал заползать ей в горло. Анна судорожно вдохнула, и шарф стремительным движением прилепился к нёбу. И был он уже не