Книга первая. Зима. Кружась снежинками. Анастасия Щербина

все нормально. Вчера работала допоздна, ты же знаешь, я брала статью на редактуру домой. Ту, про цветение орхидеи. Тема цветов не совсем мне близка, надо было вникать дольше.

      – Точно, помню. И как успехи? Орхидея расцветет завтра статьей на столе у шефа? – она говорит немного не внятно, тоже что-то жуя.

      – Сегодня закончу, – надеюсь на это. – Приятного, кстати.

      – Спасибо. Тебе тоже.

      – В чем на работу завтра пойдешь? Не забудь, завтра пешком идти до кафе. Я тебя по льду тащить на твоих десятисантиметровых каблуках не собираюсь.

      Говорю серьезно, потому что несколько раз уже было такое, когда Алиса не шла, а скользила еще и цеплялась за меня, желая, чтобы мы вдвоем получили переломы конечностей.

      – Ой, ладно, не бурчи. И не собиралась.      Слышу, как она убирает что-то в свой обувной шкаф с скрипучей дверкой и смеюсь в голос.

      Подруга фыркает, но ничего не говорит, зная, что я могу продолжить занудствовать на эту тему.

      – Инга не звонила тебе? – вспоминаю про нашу подругу, которая теперь, как и мы, в свободном плавании.

      – Нет. Я сама позвонила ей полчаса назад, пока шла от парковки к дому. Она лежала смотрела какой-то плаксивый фильм. Сказала, что ее коллеги подумали, что она заболела и выпроводили ее раньше домой. Поэтому у нее есть еще пару часов в придачу к размышлениям.

      – Ты была не слишком строга с ней?

      Я доела ужин и теперь смотрела на кружащийся снег за окном.

      – Она сказала, чтобы мы ей не названивали весь вечер, хочет собраться с мыслями. Но не волнуйся, я ее успокоила. Еще раз. И сказала, что она может звонить любой из нас хоть в три часа ночи.

      – Это правильно, значит, не буду сегодня ночью ставить телефон на беззвучный. Жаль Кира уехала в командировку, так могла бы быть рядом с ней хотя бы на работе, – вспомнила позавчерашний разговор с Кирой, они с Ингой работают вместе.

      – Хорошо, что завтра утром прилетает уже со своей командировки. Две головы хороши в успокоении, а три лучше.

      – Точно.

      Мы распрощались до завтрашнего утра. Я набрала ванну, окунувшись в нее, закрыла глаза и стала думать о предложении по второй работе. Меня не пугал труд, но я теряла часы, которые могла бы провести с подругами, съездить к родителям или просто отдохнуть дома. Подруги. Как я им объясню мой порыв устроиться на вторую работу. Особенно Алисе. Она знает, что зарплата у нас отличная, есть премии, повышения. Поэтому ответ что мне срочно нужны деньги не прокатит. Сказать им правду тоже не вариант. Я сама еще не до конца осознаю, что происходит. Да и вообще, а что, собственно, происходит? Какая-то глупость. Честное слово. Про которую даже стыдно заикнуться. Есть только один вариант. Соврать. Но делаю я это очень плохо. Ложь должна быть такая, с толикой правды. Как бы не совсем ложь. Скажу, что это мое новое хобби, увлечение, хочу больше узнать о театре и его закулисье. Посмотреть, так сказать, внутреннюю атмосферу, то, что не видит обычный зритель.

      Открываю глаза и улыбаюсь. Хорошо придумала. Совесть немного выпустила свои когти, но я ее засунула