Сны Диониса!. Виктор Александрович Стекленев

тоже, почему то, встал.

      Смотрю. Но нет! Мужик пропал.

      Ну, словно призрак. Как мираж в глазах моих.

      На утро я на юг пошел.

      Зарубки сразу же нашел.

      Тропа и впрямь меня в болото уводила.

      Но карта с компасом не врут,

      Совпал с зарубками маршрут.

      Ушел листвяк. Меня береза обступила.

      Все реже и беднее лес.

      Серьезно я в болото влез.

      Ориентир – на одинокую сушину.

      Там сяду, да передохну,

      Немного чифиря хлебну.

      Хлебнул и встал. Ну а кругом  одна трясина.

      Я в разных побывал делах.

      Но тут пришел реальный страх.

      Смотрю назад:  и нет тропы, одно болото.

      Опушка леса далека,

      И марь туманится слегка,

      И кажется: из мари смотрит кто-то.

      Такой вот вышел закидон.

      Я третьи сутки Робинзон.

      Чай кончился. А подыхать так неохота!

      Костер пока еще горит.

      Надежды ноль. И мозг кипит.

      И тут донесся с высоты звук вертолета.

      Мне нужен дым. Я траву рвал.

      Так даже трактор не пахал!

      Но дыма столб для летунов уже заметен.

      Пилотам крики не слышны,

      Мои махания смешны

      А я был счастлив. Так, как счастливы лишь дети.

      Судьба-рулетка: дашь на дашь.

      Простой пожарный экипаж

      Случайно дым заметил на подходе к дому.

      Могли и мимо пролететь,

      Да вот, решили посмотреть.

      Мне стали братьями  четверка незнакомых.

       Когда работу я сдавал

      Никто вопросов не задал:

      Жив,  да и ладно.

      Победителей не судят

      Сидельцы выполнят свой план,

       А мы  наш «полевой роман».

       А дальше? – дальше будет то, что дальше будет. ***************************

      НАХОДКА,

      2016 г.

       ***************************

      Я просыпаюсь весь в поту.

      Мне сон рассеял темноту:

      Костер. Мужик. Его глаза  как прожигают.

      Я поднимаюсь и курю,

      И долго в зеркало смотрю.

      Как будто в памяти чего-то не хватает.

      Мне вырваться бы из оков:

      Я был припасть к Христу готов,

      Но, видя, как попы бабло приподнимают,

      Возненавидел их душой,

      Тропою Церковь обошел,

      И Веру  голыми руками защищаю.

      Прошли года. И навсегда

      Ушел Союз наш в никуда.

      Давно дог-хантеры* с Кремля тот лес продали.

      И я стою среди берез,

      И вою, как бездомный пес.

      Здесь вертолеты четверть века не летали.

      Вокруг болота-города,

      Прохода в топях не видать.

      Один на острове: спасения не будет.

      Кричу,  от крика горло рву, —

      Людей напрасно я зову:

      Ведь перестали быть спасателями люди.

      Южный Крест

      песенка Летучего Голландца

      Мой парус порван штормом. Не скрипит

      Под южным ветром сломанная мачта.

      Моя команда слишком крепко