Сны Диониса!. Виктор Александрович Стекленев

а, Озерный Бульвар

      Как мало надо человеку

      Среди безумной жизни волн,

      Где нет приюта и просвета,

      Где мир и тьмы, и страха полн!

      Где Ночь сжимает клешни смерти,

      И в доме не горит очаг, —

      Как Вера и Надежда светит,

      Горит «Диониса» свеча.

      Как мотыльки, на свет слетаясь,

      Сюда разбитые сердца

      Сползаются, с Судьбой смиряясь

       В преддверье Страшного Конца

      И получают отпущенье:

      Кто стопку Водки, кто Пивко,

      И отступает наважденье.

      Сбивая сталь земных оков.

       «Дионис» горе разбавляет,

      И зажигаются глаза:

      Вино от Страха избавляет,

      Кусочек Рая показав.

      Гром усмиряя диких игр,

      За стойкой бьющих через край,

      Выходит Князь Забвенья —

      Игорь, Хозяин троп, ведущих в Рай:

      «Весь день на каторжной работе

      Ты был прикованным рабом.

      Но, дня пустого на излете,

      Ты посетил сей чудный Дом,

      И сбросил тяжкие оковы,

      Стаканом грудь раскрепостив.

      Ты в Мир вступил красивый, новый,

      Тот глупый, грешный мир простив!

      «Дионис» дал тебе Свободу,

      На Счастье он тебя обрек.

      Пусть даже пьяный в хлам у входа

      Лежишь. Но стал ты Человек!»

      Здесь не услышать брани Хама

      (Где Хам – начальник, ты – Дурак),

      Здесь нищеброд последний самый,

      Пусть даже и Дурак, – не Враг.

      Здесь мысль сливается в едино.

      В ней Космос, Бабы и Вино.

      И каждый здесь – Непобедимый,

      И целый Мир у каждых ног.

      Наверно, Божьим Провиденьем

      Здесь Рай создать хозяин смог.

      «Дионис» – сердца наслажденье,

      Родной Свободы уголок.

      Облака

      Я смотрю в облака в высоте, там, над городом нашим.

      Как красивы они в угасающих солнца лучах:

      Нежный фон голубой золотым предзакатьем раскрашен,

      Горизонт утопает в румяно-седых облаках.

      Точно так же вы плыли над князем Андреем спокойно,

      В небе Аустерлица, где вас он впервые узнал

      Ничего кроме неба, – для тех, кто уходит достойно, —

      Тишины и спокойствия, – так нам Господь завещал.

       Отражаясь в застывших глазах, словно тени Аскольда и Дира,

      Над Олегом, убитым змеей, – Вещим князем Руси,

      Проплывали вы в сини небесной огромного мира,

      Что бы мир о державе великой собой известить.

      И еще, сто веков до того, не оставив Истории имя,

      Вождь, приведший в бескрайний простор белокурый народ,

      Руку к небу простер, и над предками плыли моими,

      Облака, – на века украшая собой голубой небосвод! ********************************************************

      Точно так же спустя триста лет, возвращаясь из бездны Вселенной,

      Подлетая к Земле моей, сказочной, словно кристалл,

      Я увижу плывущими их, так же медленно, так же нетленно.

      Обращусь к облакам: «Как давно же я вас не видал!»

      Нечаянная ошибка

      Он тихо сидел на Вечере,

      С Учителем, бок о бок.

      Единственный и Доверенный,

      Делая всё, что мог.

      Ему лишь открыл Учитель

      О завтрашнем главном Деянии:

      Спасении грешных жителей,

      И будущем Наказании.

      Но не словами этими

      Был озабочен он.

      Мучили дыр просветины:

      Учителя стар хитон.

      «Завтра, с зарей рассветной,

      Надо денег найти.

      Учителю, – главное это, —

      Одежду приобрести.

      Спрашивал первосвященник

      Узнать о планах Учителя.

      И обещал дать денег!

      Куплю хитон восхитительный!»

      Утром Иуда стремительно

      На встречу спешит,