Воины Игры 4. Сын Императрицы. Марина Ушакова

Миттеры скоро привезут меня в храм. Готовь капсулы реанимации. Много раненных.

      – Да, да, – Императрица обессиленно выдернула когти из трещин купола и упала в кресло, потеряв сознание.

      Маджрай убрал руки от головы и осмотрелся. Вокруг ревело ржавым металлом, оглушая волка. Сияющие фигуры подростков стояли ровным кругом к нему спиной. Волны спор бились о светящийся синий купол.

      Сатталах на мгновение оглянулся и, убедившись, что отец не пострадал, снова повернулся, продолжая источать яд. Вместе со своими людьми, принц выжигал споры, боясь навредить мохвану. Вскоре волны спор Жизни застыли и обуглились, испуская дым, пар и вонь горелого белка.

      Юноши и девушки в масках разомкнули круг. Сатталах бросился к отцу и обнял его:

      – Успел.

      – Да, – мохван прижал сына к груди, едва сдерживая дрожь пережитого ужаса. – Спасибо, сынок.

      Трясущимися руками Император извлёк из нагрудного кармана портативный компьютер и включил его. Сеть светится, значит, оболочка сохранила щупы и сканеры. Они целы все. Пока целы.

      Сатталах взглянул на мониторы через руку отца.

      – Это ненадолго. Надо срочно выжечь массу на подготовленной территории, иначе мы потеряем всё, что вы сделали с учёными.

      Маджрай согласно кивнул и облегчённо вздохнув, обратился по сети к Окихлаху:

      – Сколько мы потеряли людей?

      – Сто восемьдесят два. Восемьдесят один – мохваны. Двадцать три – войори. Двадцать семь – угзи. Пятьдесят – скиры и нироскиры. Из техники: одиннадцать фрегатов, двести увойдов и четыреста гравимодулей.

      – Мать Фердмах! – Маджрай зарычал и резко опустился на песок, отключив связь.

      Сатталах присел рядом и обнял отца.

      – Сейчас миттеры отвезут тебя в храм, папа. А мне нужно незамедлительно приступить к очистке периметра.

      – Да, – Маджрай, скрипя зубами, поднялся на крутые наросты подоспевших миттеров и направил их в сторону города, не прекращая с тревогой думать о Сиффире и погибших людях.

      Он застал жену в кабине увойда, неподвижно глядящую прямо перед собой. Корабли давно опустились на площадь города храмов. Раненных относили в лаборатории, где их уже ждали псы с инъекторами, чтобы после осмотра и процедур поместить их в реанимационные капсулы.

      Маджрай осторожно коснулся руки Сиффиры и испуганно вскочил на платформу увойда.

      – Сиффира! Ты слышишь меня? Мать Фердмах!

      Волк быстро извлёк жену из кабины и опрометью бросился к мобильным капсулам, которые вывезли на площадь для эвакуированных. Найдя капсулу для биоников, Маджрай опустил в неё Сиффиру и захлопнул крышку. Диагностика показала, что волчица получила ожоги сенситивного чипа – результат сильнейшего стресса.

      – Ты скоро поправишься, любимая, – Маджрай гладил прозрачный купол капсулы, прижавшись к его холодной поверхности лбом. – Я здесь, с тобой. Моя Сиффира. Моя любимая Императрица. Я с тобой. Я здесь.

      Мохваны на мгновение замерли, вслушиваясь в