Три орешка для вдовушки. Лена Ливнева

в доме «налички», зная, что я стараюсь пользоваться карточкой.

      – Короче, на первый взгляд, все ценное не тронуто. Тогда что искали? – не унимался тот, что постарше.

      – Не знаю, – попыталась я помотать головой и ощутила резкую боль в затылке. – А почему вы говорите о бандитах во множественном числе? Я мельком успела увидеть только одного.

      – Простая логика, мадам, – принялся объяснять молодой опер. – С момента звонка Полины вам и до ее приезда сюда прошло всего двадцать пять минут. Три помещения на первом этаже они успели обшарить, а вот на втором – только два из пяти, до мансарды дело вообще не дошло. Одному человеку даже быстро столько, сколько успели эти ворюги, не прошерстить. Так что, их было минимум двое.

      – И что, эти уроды не оставили ни одного следа обуви? С утра дождик крапал, с улицы должны были что—то натащить! – Полина опять стала грозной.

      – Может, сначала и натащили, – вздохнул Ефрем, – но потом свою грязь по их следам накидали доктор Чехов и медсестра. А потом, сейчас преступник умный пошел, с бахилами на ногах в дома ломятся.

      – Вы тоже заметили, что доктор на Чехова похож? – попыталась я улыбнуться.

      – На кого?

      – На Антона Павловича Чехова, – любезно разжевала я капитану, – русского писателя—классика.

      – Мне все равно, на кого он похож, – Ефремов показал мне листок, оставленный доктором, – но здесь он оставил свои координаты, в которых сказано, что он Антон Павлович Чехов, а медсестра – Лидия Алексеевна Авилова…

      – Это они напали на Соню! – заорала вдруг Полина.

      Кстати, забыла представиться – Соня, по паспорту, Софья Николаевна Соловьева – это и есть я.

      – С чего ты взяла? – искренне удивился Ефремов.

      – Антон Павлович Чехов? Врач? А, может, он еще и рассказы пописывает на досуге?

      – Мало ли, какие совпадения бывают, – отмахнулся от нее капитан. – У нас тут огнестрел был года два назад, так уголовника Сашу Пушкина застрелил другой уголовник Жора Дантес. Правда, Пушкина в данном случае звали Сан Санычем, а Дантеса – Геогрием Ивановичем Дантистовым, по кличке Дантес. И представляете, полаялись из—за бабы по имени Наталья, а вот у нее фамилия была, сейчас—сейчас вспомню…

      – А Лидия Алексеевна Авилова?! – вскипела подруга.

      – И что? Не Ольга же Книппер! – подала я голос.

      – Молчи, ушибленная на всю голову! – Полина крикнула так близко от моего уха, что я опять зажмурилась от боли. – Биографии классиков надо знать! Авилова была детской писательницей и, кроме того, то ли сочиняла, то ли правду писала, что была Единственной – именно с большой буквы – любовью Чехова.

      – Это ты у нас ходячая энциклопедия, – попытался заступиться за меня Ефремов, – а мы, простые труженики…

      – Не может быть такого совпадения! – Полина грохнула кулаком по чайному столику у дивана, и чашки тут же откликнулись звоном. – Когда вы шли сюда, машину «скорой помощи» видели?

      – Н—нет, –