Сопрано и флейта. Оратория в прозе. Матрона Прокофьева

в театре… Из кабинета так просто эта парочка выйти дать не могла. Чем-то они напоминали приодевшихся лису Алису с котом Базилио. Так что некоторых удавалось уговорить. Концерты они проводили в московских усадьбах, придавая мероприятиям натянутый лоск. Нужно сказать, что почти всем зрителям нравилось. Музыканты были высококлассные, певцы – лучшие солисты своих театров, качество было очень высоким. Саня натужно пытался руководить процессом. Люба во всю силу своего взбалмошного характера стремилась этот процесс разрушить. На этой почве каждый концерт проходил для них в исключительно нервозной обстановке с полным приложением сил. Ругались они беспощадно. Хотя называли друг друга исключительно на «вы». Оба были, да и есть, исключительно настырны в достижении своих «хотелок», поэтому после долгих препирательств Сане приходилось уступать, ибо Люба всегда шла олл-ин. У нее такое жизненное кредо: в спорной ситуации ставить на кон все. Не считаясь с перспективой, что все же можно и потерять. Мстил Саня по-еврейски. Он обсчитывал Любу. Благодаря тому, что ей было очень скучно проверять таблицы с дебетом-кредитом, он просто ее дурил. С каждого концерта он брал себе десять тысяч долларов, а Любе давал три. Так вот он понимал работу компаньонов пятьдесят на пятьдесят. Он же тоже художник, он так видел! Деньги он обналичивал у своего друга Марка. У того был небольшой, но достаточно доходный бизнес, связанный с интерьером, собственное производство и офис на Зубовском бульваре. Семья Марка жила в Германии, а сам он мотался туда-обратно, как на вахту, по две недели. Они были знакомы со студенческих времен, хотя учились в разных институтах. Связывало их кавээновское прошлое. Вместе в далеком 1988 году ездили выступать под эгидой башкирского сельхозинститута в Москву. Где их безжалостно вывели на команду МГУ и опустили на задницу самым тривиальным способом. Вырезали в трансляции все заключительные фразы. Зрители плевали им вслед, когда они вернулись в Уфу, позор был неизгладимым. Марка впечатлило во время поездки и совместного похода в буфет, что у Александра деньги хранились в кошельке на защелочке, который он почтительно разглядывал перед тем, как достать оттуда рубль. У всех остальных в обычной жизни деньги хранились просто в кармане. Потом им довелось готовить вместе закуску к выпивке после репетиции, и оба сошлись на том, что нужно придать пьянке некую эстетику: решили делать канапе из черного хлеба, шпротного паштета и костромского сыра. На этом и сдружились. Приятельствовали в Уфе, пока Саня защищал диссертацию, а Марк «бизнесил», пытались совместно заработать денег, поругались, Александр уехал в Лондон, Марк в Берлин, и оба вернулись в Москву, найдя веские причины оставить жен с детьми в благословенных странах, а самим рвануть на свободу. Москва тогда сильно к этому располагала. Такая жизнь на две страны приятелей очень устраивала, чего не скажешь об их женах. Обоим приходилось выкручиваться… Они были ровесники,