Чудовище Нави, или Завтра еще пойду!. Кристина Юрьевна Юраш

это «новая дверь», – переглянулись бесы.

      – Ой, мамочки, – съежилась я. – Как мои хилые ручки смогли сделать новую дверь?

      – Так ты ж не голыми руками! Ты же им дверь делала! И прикладывала, как уровень! – вздохнули бесы, глядя на меня не то с опаской, не то с уважением.

      – Да вы что?! – ужаснулась я, глядя на тлеющие головешки, оставшиеся от бани. – Да я самое миролюбивое существо на земле! Я за мир во всем мире!

      – Да-да! Ты примерно тоже самое и говорила! – встрепенулись бесы, пока я слюнявила пальцы, чтобы стереть копоть с локтя. – И добавляла, что сейчас покажешь ему целый мир! А потом уточняла, что загробный.

      – Не может такого быть! – опешила я, рассматривая разодранную когтями рубаху. – Я не могла такого сказать!

      – Не могла! – закивали бесы. – Ты это не говорила. Ты это орала!

      А потом этот удрал, а ты постояла, посмотрела и напоследок сожгла баню. Потом пожала плечами, спросила: «А с фига ли баня завалилась?» и рухнула на землю.

      Глава девятая. К худу или к бобру?

      Кое-как встав, я поковыляла в сторону дома, прихрамывая почему-то на одну ногу и совесть. Позади меня уже вовсю суетились, пытаясь потушить остатки бани.

      Дверь скрипнула протяжненько и грустненько. Паутина, висящая по потолку покачнулась от дуновения сквозняка.

      – Кто здесь? – спросил подозрительный голос домового из-за печки.

      – Свои, – мрачно ответила я, падая на лавку.

      Огромный клок шерсти и пыли медленно перекатывался, словно перекати-поле. Сухие листья шуршали по углам. В давно немытых окнах стоял вечный туман. Груда всякого мусора была заботливо распихана, где придется. И в качестве акции устрашения поросла паутиной, которую караулил огромный четырехлапый паук.

      – Ой! – ужаснулась я, поглядывая на паука. – Брысь!

      – О! Ты уже познакомилась с Брысем? – переглянулись бесы. – Ты его не обижай! Он тут живет на случай, если понадобятся паучьи лапки!

      Паук на четырех лапах уполз в темноту, намекая, что четыре раза он уже был полезен!

      Внутри было какое-то странное чувство, от которого я никак не могла избавиться. Стоило мне подумать о чем-нибудь, как мысли медленно возвращались к зеленым глаза. Вот смотрю я на плесень, а она превращается в зеленые глаза… Смотрю на горшок, а он вдруг начинает улыбаться призрачной зубастой улыбкой. Может, это остаточное действие его чар? Или это как-то связано с силой, что он мне дал? Сила! Вспомнила!

      – Ничего себе, – удивилась я, рассматривая свои пальцы. – Я прямо так вот взяла и… Эх, жаль, что я не помню! Значит, не обманул!

      – Слушай, а ты случайно не у болотника силу брала? А то у тебя глаза странно горят! И сила какая-то зеленая! – подлез ко мне бесенок. – А то мы все узнавали, да разузнать не могли! Никто не признается!

      – Антипка? – прищурилась я, глядя на бесенка, потешно морщившего пятачок. Вот все им нужно знать!

      – Ага! Не у болотника ли? – встревоженно подлез второй. И тоже под руку. – Только не говори, что у него!!!

      – Нет! Что вы! – отпиралась я, причем очень