Суккуб для наследника. Екатерина Оленева

меньше знаешь о своей жертве, тем лучше. Ненужно думать о нём как о ком-то, кто может думать и чувствовать. Как о ком-то, кого дома ждёт мать и любит так же, как Сальма любила Николь.

      Чтобы заткнуть ему рот, чтобы добавить градус к тем лёгким пузырькам, что уже плясали в её в крови, Николь прижалась губами к его губам. Они раскрылись навстречу горячо и жадно. Сухие, горячие, пахнущие свежим алкоголем и возбуждением.

      Руки парня жадно сжимаются вокруг её талии, притягивая к себе.

      Они продолжают двигаться. Медленно, рядом друг с другом, не размыкая рук, не отрывая губ. У парня кожа под рубашкой тёплая, гладкая, мягкая на ощупь. На мгновение Николь охватывает желание расписаться на этой белизне острыми чёрными когтями, вычерчивая глубокие ссадины. Захотелось увидеть страх в его синих глазах.

      – Давай уйдём отсюда? – шепчет блондинчик, зарываясь обеими руками в буйные, огненно-рыжие кудри Николь. – Куда-нибудь, где темноты побольше, а народу – поменьше?

      Может быть, он рассчитывал на то, что она откажется, но не тут-то было.

      Николь покорно кивнула:

      – Давай.

      Пока он тянул её к выходу, ей хотелось расплакаться и сбежать, пока ещё не поздно. Пора признать, что вся затея была ни к чёрту и убраться домой. Никудышней из неё демон и – слава богу!

      Они протискиваются вперёд, сквозь толку. Блондинчик крепко держит Николь за руку. Вокруг до отвратительного много народу. Каждое случайное прикосновение незнакомцев раздражает, будоражит и без того взвинченные нервы.

      Они вошли в длинное тёмное помещение с диванчиками. Всё вокруг в густом дыму, на сей раз не искусственном – вполне натуральном. И на каждом диване по парочке, большинство из которых в шаге от секса прямо здесь, на месте.

      Каким-то чудом блондинчик отыскивает свободное место. На губах его играет неприятная ей усмешка:

      – Пососёмся?

      Вопрос кажется Николь грубым и вульгарным. Но – плевать. Всё, что происходит, не имеет ни малейшего отношения ни к любви, ни к чувствам.

      Николь качает головой:

      – Не здесь.

      – Что так? – вскидывает он бровь.

      – Слишком много людей.

      Не споря, парень берёт её под руку, и они продолжают идти куда-то дальше.

      – Куда ты меня ведёшь? –спрашивает Николь.

      Николь не пила, но чувствует себя пьяной и больной, будто выкурила и выпила не меньше её проводника. Голова тяжёлая.

      – Туда, где народу меньше, – не оборачиваясь, отвечает он.

      Ветер треплет его серебреные, в свете полной луны, волосы.

      – Ты уверен, что выбрал правильное направление? Здесь людей даже больше. Они всюду.

      – А мы подальше отойдём.

      Их шаги гулко отдаются в огромном пространстве крытой парковки. Недобро подмигивают металлические глазницы автомобилей.

      – Хочешь показать свою машину? Есть, чем похвастаться? – изображает насмешливое фырканье Николь.

      – Определённо.

      Парень снова берёт её за руку. Рука у него тёплая, почти горячая и – сухая.