ТАСС уполномочен заявить. Юлиан Семенов

человек, которого я любила… Он был… Он мой… Словом, это очень умный и хороший человек. Вам стоит с ним поговорить, он – светлая голова, щедрейший, добрейший Зотов…

      – Вы были в Луисбурге в научной командировке?

      – Нет, с мужем… С Зотовым. Подбросьте, если располагаете временем, до центра, а?

      – С удовольствием. Вы будете самым молодым доктором?

      – Ну и что? Не хлебом единым сыт человек.

      – Зачем бога гневите?

      – Вообще-то верно, не следует.

      – А с кем – кроме вас, понятно, – стоит повстречаться перед отъездом? – спросил Константинов. – Кто в Москве подобен Зотову?

      – Таких, как Зотов, больше нет, – ответила Ольга. – Нет и не будет.

      – Зотов защитился?

      – Нет. Практик. Работал всю жизнь. Да он любому доктору наук сто очков вперед даст, – так он чувствует и знает Африку. Но он рубит сплеча, а это не всем нравится.

      – Смотря что рубить сплеча…

      – Идеи, – усмехнулась Ольга.

      – Опять-таки, смотря какие идеи.

      – Долго объяснять, вы ж не были в Луисбурге…

      – А с кем из иностранцев стоит побеседовать там?

      – В МИДе у них неинтересные люди… Разве что министерство образования… Много молодых, они широко думают.

      – А из коммерсантов? Там ведь есть немецкие и американские коммерсанты, которые давно работают и много знают. Я имею в виду крупных бизнесменов, тех, кто заключают серьезные сделки и связаны – поэтому – с серьезными юристами.

      – Немцы? – переспросила Винтер. – Я ж не знаю немецкого.

      – Там есть Кирхгоф, Больц, Ханзен…

      – Верно, я слыхала, но меня они как-то не интересовали.

      – А кто из американцев? Саусер, Лоренс, Чиккерс, Глэбб, Лэнсдом?

      Винтер посмотрела на Константинова с озадаченным интересом:

      – И вы еще просите у меня помощи?! Да вы ж прекрасно подготовились к поездке! Вы назвали имена серьезных американцев, я их знаю… Чиккерс и Глэбб занятные люди, только наши считают их цэрэушниками, но я отношу это за счет атавизма шпиономании.

      – Почему?

      – Да ну… Шпион, по-моему, должен быть очень умным человеком. А Глэбб льстит, ахает: «О, Советский Союз, какая прекрасная страна, вы нас ошеломляете». Ля-ля это… Не верю людям, которые хвалят в глаза.

      – Хуже, когда ругают за глаза.

      – Лучше. Если льстят в глаза, чувствуешь себя полнейшей дурой, не знаешь, как вести.

      – А вы говорите, что он – глупый человек. Вы же испытываете замешательство, следовательно, ведете себя неестественно, а когда человек вынужден вести себя неестественно, он и говорит не то и поступает не так.

      – Ладно, бог с ним, с этим Глэббом… Запишите телефон… Я поговорю с моим другом, быть может, он согласится порассказать вам кое-что.

      Вернувшись к себе, Константинов сразу же взял папку с корреспонденцией. Особо срочной была помечена телеграмма от Славина:

      «Есть ли сведения о Белью, предположительно русского происхождения,