Путь ислама. От Пророка до Еврохалифата. Александр Мосякин

как на что-то дикое, экзотическое, не способное оказать существенное влияние на ход истории, и потому не заметил фундаментальных процессов, которые происходили в недрах мусульманской ойкумены.

      Между тем в XX веке исламский мир вступил в эпоху пассионарного Возрождения, которую можно сравнить только с первыми веками существования ислама, когда возник Великий Халифат. Запад долго этого не замечал. Первым шокировавшим Запад событием стала Исламская революция в Иране аятоллы Хомейни, который вышвырнул из страны шаха и его покровителей-американцев, объявил США «главным Сатаной» и предложил альтернативный путь развития мира. Но вскоре об иранском уроке позабыли. Потом случился апокалипсис 11 сентября 2001 года, который со всей очевидностью показал, что на самом деле происходит в глубинах как бы дремлющего исламского субконтинента, составляющего четверть населения Земли. Катастрофа 9/11 изменила жизнь в Америки и породила повсеместно большой интерес к исламу. Однако за этими реперными и знаковыми событиями тихой сапой идет очень важный процесс второй экспансии исламской цивилизации. Первый халифат был создан силой оружия. Его нынешние адепты действуют иначе, осуществляя геополитическую, демографическую и цивилизационную экспансию (прежде всего в Европу) методом мягкой силы, сопровождая процесс ростом влияния религиозного фундаментализма и экстремизма. Этот процесс будет иметь судьбоносное значение для всего мира, в первую очередь для Европы, хотя его последствия там еще толком не осознали.

      Исламский мир становится одной из главных движущих сил мировой истории. Это порождает противоречивые чувства и мысли по отношению к исламу. Одни переживают исламофобию и страх, другие испытывают любопытство, третьи «уходят» в ислам, четвертых влечет научный интерес. Истории, культуре, традициям и обычаям, экономике исламского мира, исламистскому экстремизму и терроризму посвящены сотни исследований и публикаций. Этот очерк, вовсе не претендуя на охват необъятной темы, представляет собой попытку взглянуть на историю исламской цивилизации, акцентируя внимание на событиях, произошедших за последние сто лет, следуя их внутренней логике, во взаимосвязях c общим ходом исторического процесса и взглядом в будущее.

      Часть I

      Из глубины веков

      Аравийский полуостров издревле населяли семитские племена – предки современных народов Ближнего Востока и Северной Африки¹. По мнению этнографов, прародиной семитов была Северная Сахара. В начале V тысячелетия до н. э. из-за интенсивного изменения климата семиты двинулись на восток и постепенно заселили Аравийский полуостров, откуда затем отдельными волнами в течение тысячелетий проникали в Двуречье, Сирийскую степь и на восточное побережье Средиземного моря. Часть семитов жила оседло в аравийских оазисах и городах, занимаясь земледелием, ремеслами и торговлей; другая часть кочевала в степях и пустынях, разводя верблюдов, лошадей, овец и коз. Через Аравию проходили главные торговые пути в регионе, поэтому экономически и культурно она была связана с соседними территориями и государствами – Месопотамией, Сирией, Палестиной, Эфиопией, Египтом. На этой почве возникла своеобразная культура, упоминаемая в ветхозаветных и античных источниках. Вожди местных племен, которых арабы называют «тобба», основали две тысячи лет назад довольно сильное государство и совершали завоевательные походы, но затем уступили свое господство абиссинцам, а затем персам.

      В древней Аравии жили и общины иудеев. Семитские князья покровительствовали им, а некоторые даже хотели обратиться в иудаизм. В то же время они были враждебно настроены к общинам христиан-монофиситов², которые под покровительством византийского императора Юстиниана (482/483—565) укрепились на юге Аравийского полуострова, из-за чего даже возникла война между князем Дзу-Нувасом и негусом (царем) Абиссинии. Христианство укрепилось тогда на территории современного Йемена, что поныне вызывает трения в отношениях йеменцев со своими соседями. Христианство монофиситского и несторианского толков преобладало и в граничившей с Аравией Сирии. В глубине же Аравийского полуострова хозяйничали языческие племена, селившиеся у караванных путей, важный узел пересечения которых находился в Мекканском оазисе, близ побережья Красного моря, где со временем возник город Мекка. Верхушка обитавшего здесь племени корейшитов (корейш) извлекала массу выгод из географического положения Мекки, со временем превратившейся в экономический и религиозный центр Аравии.

      Дзуль-хиджа

      В условиях пустыни выживание человека возможно лишь внутри сплоченного коллектива, поэтому у населявших Аравию племен были очень сильны родоплеменные связи и культы племенных божеств – у каждого племени свой. Одни поклонялись деревьям и камням, у других процветал культ небесных светил, у третьих – культ мертвых. Особой популярностью пользовались три богини – Манат, Аль-Лат и Аль-Уцца, давшая имя известной всем бедуинам утренней звезде. Среди главных племенных божеств упоминается и Аллах. Главной у аравийских племен была мекканская святыня, о которой упоминает еще античный историк Диодор Сицилийский (ок. 90–21 до н. э.). Она представляла собой черный камень (вероятно, обсидиан), вставленный в восточную стену кубообразного храма, и вместе