Хрононавигаторы. Сергей Снегов

Потом сжатие прекратилось, оборвалось и падение. По всему, выталкивающая сила местной атмосферы уравновешивала вес шаров. Что могли фиксировать разведчики, упрямо не отрывавшиеся от корабля? Оптический экран для них не помеха: они, перед тем как замереть в неподвижности, облетели весь корабль и так точно повторили все извивы его корпуса, как если бы видели его на ярком свету. Если аборигены применяют гравитационные индикаторы, то могут не только изучать незнакомый объект, но и наносить по нему гравитационные удары. Гравитаторам корабля задана программа отражения гравитационного нападения. Но не было признаков агрессивности аборигенов. И не было сигналов – гравитационных, оптических, тепловых, электромагнитных, – которые зафиксировали бы желание контакта: ограничивались наблюдением за кораблем.

      – Выпускаем разведчика, – распорядился Кнудсен.

      Затем оба дилона увидели то, что уже наблюдали раньше – вылетевший аэроразведчик и сам корабль, выключивший оптическую защиту. И еще увидели на экране, как они сами на одном из поисковиков помчались вслед за аэроразведчиком.

      – Что мы делали, рассматривать неинтересно, Ланна, – заметил Ронна. Сконцентрируемся на том, что видели в это время пришельцы на экране корабля.

      Пришельцы видели то же самое, что совершалось перед глазами Ронны и Ланны, когда они сопровождали разведчик в его метаниях над городом и мешали ему опасно приблизиться к охранным маякам. Интересней были комментарии пришельцев.

      – Настоящий город! – воскликнул Бах. – Правда, здания без окон. Боюсь, они не радуются свирепому сиянию своей белой звезды. Отсутствие окон – наверно, для защиты от нее. Сколько аборигенов на улицах! Асмодей, познакомь нас поближе с кем-нибудь.

      Асмодей, сидевший у пульта, направил астроразведчика на одного дилона, задравшего вверх голову.

      Женщина, сидевшая рядом с Кнудсеном, вскрикнула. Дилон, испуганный пикировавшим на него разведчиком, проворно удрал, а женщина сказала:

      – Какой уродец! Собачья морда, а не лицо. И сколько зубов в пасти! Но глаза добрые и умные. И как этот уродец выразил ужас, когда наш датчик стал падать на него. Он, похоже, подумал, что его собираются раздавить. Между прочим, все они хвостатые и чудовищно длиннорукие.

      Кнудсен задумчиво сказал:

      – Не знаю, можно ли так говорить: «между прочим, хвостатые и длиннорукие». А если здесь это важная функция – быть хвостатым и длинноруким? Не между прочим, а по существу, Мария! Напомню, что на Латоне в своей геноструктурной лаборатории ты выводила живые конструкции со множеством необычных и неожиданных органов и деталей. Ведь так? Но у каждого нового органа была своя важная функция, ни один не создавался «между прочим».

      Женщина с улыбкой посмотрела на Кнудсена.

      – Анатолий, ты продолжаешь попытки обратить меня в свою веру. Но я говорила тебе, что в геноструктурной лаборатории на Латоне новые живые формы создаются по разработанным разумным проектам. Не верю