Кроваво-красная луна – 4. Владимир Александрович Мисечко

по всему телу и тяжести, навалившегося на неё мужчины и вдавливающего её в постель, Галина попыталась вырваться из-под него, выкрикивая бранные слова, которые часто слышала в своей жизни.

      Увидев, что девушка открыла глаза и, услышав её неразборчивый голос, ведь рот у неё был забит кровью, Николай немного приподнялся и вновь ударил Галину по лицу, при этом произнеся:

      – Говори, подзаборная шлюха, мерзкая тварь, дьявольская подстилка, откуда у тебя этот грёбаный крестик.

      Николай всё время, пока бил и насиловал девушку, сжимал его в кулаке.

      – Отпусти меня, пожалуйста, и не бей больше, – сквозь слёзы, перемешанные с собственной кровью, что не переставала течь из носа, прошипела Галина, – я всё тебе расскажу. Только прошу, больше не бей меня и не причиняй боли.

      Поднявшись, скорее вскочив на ноги, Николай уставился на голую девушку, лежавшую в его постели, длинные светлые волосы которой были разбросаны по подушке, а в глазах стоял ужас, от перенесённого ей страха.

      – Говори! – бросил Николай, сглатывая, подкатившую к горлу слюну, от вида прелестных женских прелестей, что были у него перед глазами.

      – Мне можно подняться? – попросила, боясь пошевелиться и чем-либо обидеть мужчину, который диким волком стоял над ней и пытался, при удобном случае, вновь наброситься на свою беспомощную жертву.

      – Нет! – выкрикнул он и сплюнул на пол, – только прикройся простынёй и не сверкай здесь своими прелестями, а то они меня сильно возбуждают!

      Натянув простынь до самой шеи, которая скомканная лежала в её ногах, Галина, всхлипывая, пошевелила разбитыми губами:

      – Что ты хочешь от меня услышать, Николай? Объясни мне нормальным языком, а не кричи и не называй меня постыдными и оскорбительными, для порядочной девушки, словами?

      – Я запрещаю тебе, называть меня этим человеческим именем! – заверещал мужчина, дёргая плечами, словно у него начинались припадки эпилепсии.

      – Тогда скажи, как называть мне тебя? – сглотнув слюну, вместе с собственной кровью, спросила, не разжимая зубов, девушка и не отрывая своего перепуганного взгляда от возбуждённого, в прямом смысле слова, мужчины, который смотрел на неё дикими глазами.

      – Тебе всё равно это не поможет, дьявольская подстилка, – сжав кулак, Николай рубанул перед собой воздух.

      – Я не проститутка, – набравшись смелости, выдавила из себя Галина, – и прошу, не называй меня так. Твои слова оскорбляют меня.

      – Для меня все женщины шлюхи, которых я давил, насиловал, а потом уничтожал, как падаль, – прошипел Николай, вновь рубанув кулаком воздух. – Говори, откуда на твоей груди этот дьявольский крест с перевёрнутым распятьем и не ври, а то сделаешь ещё хуже себе?

      – Это просто сувенир, – сжавшись в комок, под простынёй, пошевелила губами Галина. – Мне понравилась картинка, которую я увидела в журнале и я заказала ювелиру, чтобы он сделал мне именно такой крестик.

      – Врёшь, сука, подстилка сатанистов и сосуд для их спермы, которая до сих пор булькает в тебе, я это слышу и чувствую