Мир Зодака I. Отброс. Вениамин Евгеньевич Шер

своего тела:

      Стабилизация мозговых импульсов… 56.4%… 56.7%…

      Стабилизация гормонального фона… 42.1%… 42.2%…

      С каждым процентом мне всё легче видеть и воздействовать на свой нейроинтерфейс. После того, как в наш дом ворвались федералы, мне практически сразу вкололи в шею порцию лишающего эмоций препарата. Я помню лишь кричащую мать, что тянулась к нам, когда её держали военные, и свою сестру, плачущую рядом со мной.

      «Стойте! А сколько я провёл в том детдоме?!» – спохватившись, подумал я и с усилием сфокусировал внимание на верхнем правом краю нейроинтерфейса, где находилась текущая дата.

      – Как… – потрясённо прошептал я с покрасневшими глазами.

      Я провёл в детском доме практически год. Нас схватили в августе девяносто девятого, вскоре после моего дня рождения и установки мне системы «Зодак». Мне сейчас тринадцать лет! Год прошёл словно в тумане, по ощущениям, за месяц!

      – Следующий! – выдернула меня из нерадостных размышлений женщина, что сидела за столом.

      Я робко встал на холодную металлическую площадку и с бьющимся, как барабан, сердцем стал ждать.

      Страшная лысая тётка недовольно поглядела на меня своими прожигающими зелёным электронными глазами, а стойка вокруг начала сканировать моё тело синим лазером. Даже ощущалось лёгкое неприятное чувство, будто каждую клетку просвечивают.

      Когда сканирование прошло, она удивлённо взглянула на меня и обратилась к тому дядьке:

      – Андрей, глянь-ка на этого экземпляра.

      – Ну что опять не так, Эля?.. – закатив глаза, шикнул он и подошёл ближе.

      – У этого мальца установлен какой-то имплант в нижнем отделе мозга, размером с горошину. Предположительно, это какая-то редкая модификация станции производства наноботов, – монотонно проговорила она, а я покрылся липким страхом.

      Что со мной будут делать, если узнают, что у меня установлен модуль производства нанитов и Зодак редкой десятой версии?! Да меня просто на опыты пустят! Либо сделают из меня киборга! Непонятно, правда, зачем…

      «Ладно, надо успокоиться. Я ведь умный, в двенадцать лет в лёгкую усвоил громадные образы полной школьной программы и начального университета для граждан второй категории… Поэтому что-нибудь придумаю», – судорожно думал я, успокаивая себя.

      Но дядька с отвращением оглядел меня и, повернувшись, загоготал:

      – Ха-ха-ха! Над этими болезными как только не поиздевались в подпольных лабораториях! Неужто ты думаешь, Эля, что ему установили восьмой Зодак? Черепушка мелкого бы взорвалась, как арбуз!

      – Так-то оно так, – скептично усмехнулась женщина. – Но имплант всё равно странный.

      – Сканер обнаружил наноботов или нанитов? – вскинув брови, спросил он.

      – Ни того, ни другого нет, – покачала она головой.

      – Это значит, что у него установлен порожняковый имплант, из-за которого он отхватит себе к совершеннолетию опухоль мозга! Кончай демагогию! – махнул он рукой и повернулся ко мне. – Свалил со сканера и на выход отсюда, отброс! – рявкнул