Один дракон – три парня. Дарья Михайловна Сорокина

закричала, но мужчина быстро впился в мои губы. Никакой страсти в этом поцелуе не намечалось. Такое ощущение, что парень упражнялся в технике. Слишком уж методичны и правильны были движения его губ и языка, словно по учебнику. И, действительно, стало больно, мой язык зажгло так, что на глаза навернулись слёзы. На нём точно вычерчивали узор раскалённым ножом, предварительно смоченным в кислоте.

      – Готово! – первый мучитель, тяжело дыша, отстранился, – кто следующий?

      Захотелось плюнуть ему в лицо, но губы и язык не слушались. Это ещё не всё? Остальные двое проделают нечто подобное?

      – Я, – отозвался сонный обжора. Он запустил руку в карман моего пальто и достал серёжку, которую ещё совсем недавно смыла в канализацию. – Подарки нужно носить, иначе можешь обидеть дарителя, – с этими словами юноша проткнул мочку моего правого уха.

      – Ты ведь хотела серьги? – мучитель слизнул набегающую капельку крови. – Попросишь, сделаю вторую, – он ласково погладил меня по щеке, а затем так же нежно поцеловал. Было почти приятно, но лишь до того момента, пока пытка огнём не повторилась.

      – Не надо больше, умоляю, – хрипела я, глотая слёзы, – кто вы такие?

      Мотала головой, волоса лезли в лицо и прилипали к мокрым щекам.

      – Назад пути нет. Остался последний круг. Потерпи, – не знала, кто говорит со мной, лишь почувствовала, что уже никто не держит. Очутилась в тёплых объятьях одного из братьев. Он осторожно убрал пряди с лица и вытер слёзы.

      – Теперь моя очередь. Но сначала я тоже хочу сделать тебе подношение, – ещё одна серёжка защёлкнулась на другом ухе. – Вот теперь красиво. Очень идёт. Ты готова? – сквозь заплаканные глаза посмотрела на своего третьего мучителя.

      – Ты можешь, побыстрее? Время уходит. Мы лишь немного замедлили необратимый процесс разложения, – ворчал условно старший из братьев, второй же, облокотившись на него, вновь задремал.

      – Не люблю, когда меня торопят. К слову, запах и, правда, пропал. Ты больше не тухлое яйцо, а очень даже свежее, без единого скола. Нетронутая скорлупка,– похабно прошептал третий над самым моим ухом, зарылся лицом в волосы и блаженно вдохнул.

      Заметив, как покраснели мои щёки, он самодовольно приступил к своей части инициации. В отличие от академического поцелуя в исполнении надменного блондина и неспешного, подаренного сонным обжорой, этот оказался слишком чувственным и страстным. Наглец наслаждался самим собой и моей реакцией на его ласку.

      Когда слепящая боль на языке прошла, осознала, что не упираюсь и не колочу мучителя кулаками. Вместо этого, сама запустила руку в его волосы и не давала прекратить поцелуй. Да и третий не спешил отпускать меня, бесцеремонно принявшись расстёгивать пуговицы на пальто.

      – Хватит уже! Метку ты оставил, нам пора выдвигаться!

      Нехотя отстранившись, юноша показал мне свой язык с глубоким тёмным ожогом в виде крыла.

      – Теперь ты вся наша. Потом обязательно продолжим прямо с этого места, – подмигнул третий