Дневник леди Евы. Юлия Белова

еще поднимет шум! Уже грозила мне, что напишет сэру Артуру, при котором я давал рыцарское слово заботиться о ней и ее ублюдке. Придумаем что-нибудь о том, что она помешалась от горя. Ты все понял? Ну а теперь иди. Еще не хватало, чтобы мое отсутствие заметили.

      Они вышли из зала. В сгустившихся сумерках их было почти не видно, и Глэдис так и не узнала, кто был таинственным собеседником сэра Арнольда. У нее дрожали колени. Она поняла, о ком они говорили – о ней и Джее. Джей! Они готовы убить его из-за одних подозрений, основанных только на страхах сэра Арнольда! Молодая женщина дала себе слово не спускать глаз с сына. И все же кто этот незнакомец, который «уже достаточно близко подобрался»?

      Она ломала голову над этим. Этот человек живет в замке давно, в качестве соглядатая. Он может общаться с ней запросто. Кто же это? Гончар, которого пришлось лечить от отравления? В его доме Глэдис бывала каждый день. Стрелок Дик? Но он не такой уж близкий, и у него была возможность убить Джея, правда, это было еще до смерти Зигберта. С егерем Катбертом она тоже общалась очень часто – он приходил в замок сообщить о звере и предложить охоту и всегда навещал ее, выказывая всяческое почтение. Кроме того, это мог быть любой из ее пациентов, многие из них приходили к ней не по одному разу.

      Оставлять ребенка было не с кем, кроме Мэг. К счастью, ее можно было исключить из списка подозреваемых: Глэдис была уверена, что собеседником сэра Арнольда был мужчина. Но, как показали последние события, Мэг могли отвлечь. Брать малыша с собой она тоже не могла. Недавний случай с дифтерией доказал, каким опасным даже на расстоянии может быть для него ремесло мамы. В общем, вопросов было больше, чем ответов. А пока – начался апрель. Больных стало меньше. Не все могли пробиться к замку через распутицу, а в самом замке народу было мало и болели редко. Поэтому Глэдис большую часть времени проводила с сыном.

      Наступил май. Дороги подсохли, зацвел сад. Погода то баловала по-весеннему теплым солнцем, то снова поливала дождями и застилала туманами. Глэдис снова начала осторожно практиковать. Вспышка дифтерии заставила ее более внимательно вспоминать фармакологию. Она экспериментировала – получала формалин из муравьиного настоя, вытяжки из разных грибков, изучала травы. Происков против Джея пока заметно не было. Дик появлялся каждый день – то помогал принести воды для купания, то развлекал ребенка, показывая блестящее оружие или затевая прогулки по разным службам замка. Часто Глэдис ловила на себе пристальный взгляд его светло-голубых глаз, и постепенно это начало вызывать у нее какой-то трепет. Но что-то мешало ей пойти на сближение с этим человеком. Она не могла не заметить, что Дик пользуется успехом у женской части населения замка. Это даже иногда вызывало скандалы, однако ей он всегда выказывал только преданность. Такое отношение с его стороны грело ее самолюбие, и все же подслушанный разговор не шел у нее из головы.

      – Дик, почему ты не носишь цветов своего сюзерена? – спросила молодая женщина как-то раз. – Ведь ты служишь сэру Арнольду. Все в замке,