Оперативное вмешательство. Вадим Львов

из спецразведки, демонтирующих аппаратуру подавления радиосигнала. Неожиданно дорогу ему преградил мрачный Анчар. Да не один, а вместе с переводчицей.

      – Господин не знает, где Шик?

      – Кто? – не сразу понял майор.

      – Фарид где? Он не с вами?

      – Нет. А что, он пропал?

      Бросив на англичанина презрительный взгляд и не ответив, Анчар выскочил из дома. Майор посмотрел ему вслед.

      – Анчар, не вздумайте шутить со мной! – остановил его Драгун. – Если ваш… кхм… партнер пропал, то я на вашем месте собрал бы все наличные силы и отправился на поиск. А не развлекался бы с трупами на набережной. Вы ставите всю операцию под удар.

      Кавказец выругался на непонятном языке и, снова повернувшись спиной к майору, вышел на разбитый взрывом двор.

      Шорт, посмотрев ему вслед, достал спутниковый телефон и набрал номер.

      – Слушаю!

      – Шик пропал! – тут же сказал майор собеседнику. – Возможно, дезертировал.

      – Ему некуда деваться. Его найдут туземцы.

      – А если – к русским?

      – Исключено. Он их враг номер один, майор. Если он обратится к «умме», мы об этом узнаем раньше всех. Повторяю, ему деваться некуда.

      – Понял, сэр. Еще вопрос.

      – Да.

      – Что делать с Анчаром? Русские попытаются захватить его в ближайшие дни, мстя за провал операции.

      Собеседник помолчал чуть дольше обычного.

      – Это не ваша забота. Выводите отряд с территории противника. Вот основная задача. У вас есть потери? Собственно, в группе.

      – Да. Двое.

      – Соболезную, майор. Выводите отряд. Немедленно.

      Москва. Русь. 24 марта

      Экстренное совещание на сей раз пришлось собирать не в Горках-9 и тем более не в поместье Завидово, а в Кремле.

      Кремль, со своими зубчатыми стенами из красного кирпича, давящей роскошью и позолотой внутри, вызывал у Стрельченко сильнейшее раздражение. Вплоть до головной боли. Казалось, что Кремль – это сгусток какой-то темной, потусторонней энергии, высасывающий из него силы. Вроде и пентаграммы рубиновые сняли, и Мавзолей с мумией снесли, но гнетущая атмосфера осталась.

      Обычно Стрельченко работал в загородной резиденции, но сегодня надо было встретиться с послами в Большом Кремлевском дворце, получить их верительные грамоты. Таков старинный ритуал для любого правителя, и не ему этот порядок нарушать. Даже если это ничтожные послы ничтожных государств, дипломатического этикета никто не отменял.

      Глава Руси едва сдерживался, глядя на истекающих лестью послов. Улыбался в ответ, принимал их никчемные бумажки и говорил пафосные фразы о дружбе и сотрудничестве. Вот посол Лаоса, маленький, с крупными зубами. Вот сирийский посол преданно смотрит в глаза. С ним все понятно – скоро приползет просить в кредит оружие, пугая падением светского режима и построением очередного халифата. Вон там скалится посол Анголы. Неплохой малый, окончил наше Рязанское воздушно-десантное, дважды ранен в боях с УНИТА. С ним можно иметь дело, Ангола – богатая страна, и наши компании там прочно обосновались.

      Наконец