Сон в красном тереме. Том 1. Цао Сюэцинь

что ты придешь! Скорее садись на кан!

      И она тут же приказала служанкам подать горячего чая.

      – Разве старшего брата нет дома? – спросил ее Бао-юй.

      Тетушка Сюэ вздохнула:

      – Он как конь без узды – целый день бегает и никак не нагуляется. Разве он способен хоть день побыть дома?

      – А как себя чувствует сестра? – снова спросил Бао-юй.

      – Вот как раз кстати! – воскликнула тетушка Сюэ. – Спасибо, что ты о ней вспомнил и прислал служанок навестить ее! Она там, во внутренних покоях! Посиди с нею, у нее теплее, чем здесь, а я покончу с делами и приду поговорить с тобой.

      Бао-юй проворно соскочил с кана и побежал к двери, завешенной красной шелковой занавеской. Резким движением руки он откинул занавеску и увидел Бао-чай, которая сидела на кане и вышивала.

      Волосы ее, блестящие и черные, как лак, были сложены узлом. На девушке был медового цвета ватный халат, темно-красная безрукавка, шитая золотыми и серебряными нитями, и немного поношенная юбка из набивного сатина цвета пожелтевшего лука. Никакой роскоши, ничего кричащего, – во всем изящество и простота.

      Когда она была сдержанна в словах или молчала – ее считали глуповатой; когда она начинала приспосабливаться к людям – ей казалось, что у нее ничего не получается.

      Бао-юй, стоявший на пороге, вперил в нее пристальный взгляд и спросил:

      – Ты уже выздоровела, сестра?

      Бао-чай подняла голову. Увидев Бао-юя, она поспешно встала и со сдержанной улыбкой произнесла:

      – Да, уже поправилась. Спасибо за внимание!

      Она предложила Бао-юю сесть на край кана и велела Ин-эр налить ему чаю.

      Спрашивая Бао-юя о здоровье старой госпожи, тети и сестер, Бао-чай не могла оторвать взгляда от золотой шапочки на голове юноши, которая была украшена драгоценными жемчужными нитями, и повязки на лбу, на которой были изображены два дракона, играющие жемчужиной. Бао-юй носил куртку с узкими рукавами, подбитую мехом из подпашин лисицы и покрытую узором из драконов, и украшенный бахромой пояс с вытканными на нем пестрыми бабочками; на шее висел замочек долголетия, амулет с именем и та самая «драгоценная яшма» – «бао-юй», которая при рождении оказалась у него во рту.

      – У нас в доме целыми днями только и говорят о твоей яшме, – промолвила Бао-чай, – но я никогда не видела ее вблизи. Разреши мне посмотреть!

      С этими словами она придвинулась к нему поближе. Бао-юй тоже придвинулся к ней, снял с шеи яшму и положил ее на руку Бао-чай. Она повертела яшму на ладони и увидела, что это камень величиною с воробьиное яйцо, сияет словно утренняя заря, белизной напоминает молоко и пронизан прожилками всех цветов радуги.

      Дорогой читатель, ты, должно быть, уже догадался, что это был тот самый грубый, неотделанный камень, который бросили когда-то у подножия хребта Цингэн в горах Дахуаншань.

      По этому поводу потомки в шутку написали такие стихи:

      Сомнительно даже и то, что Нюй-ва

          расплавила кучу камней,

      Но все же об этом сомнительном деле

          сумбурный рассказ говорит:

      Что