Огонь с небес. Олег Волков

рану, заодно почистила свой тёмно-зелёный комбинезон. Стычка с непокорным человеком пошла впрок: на манер забрала лицо марсианки прикрыто полукруглым и прозрачным словно хрусталь щитком. Теперь плеваться бесполезно, да и вряд ли марсианка совершит прежнюю ошибку.

      Так оно и получилось. Марсианка, вопреки всяким ожиданиям, не стала его бить. Вместо этого из кармана на бедре она извлекла узкий и длинный клинок. Лезвие никак не похоже на стальное, даже зачернённое, а будто стеклянное, да ещё бело-мутное. Александр едва успел стиснуть зубы, когда тонкое лезвие коснулось кожи.

      Боль разлилась по груди и заполнила сознание. Александр дёрнулся всем телом, но многочисленные скобы, что удерживают его распятым на стене, даже не шелохнулись. Лицо марсианки как никогда похоже на маску, на сиреневую маску с большими синими глазами, но она явно наслаждается местью. Тонкое лезвие легко скользит по коже, будто прутик по воде, но боль, боль адская, расходится следом за ним словно волны за кормой боевого корабля.

      Александр тужился и крепился как мог, и всё равно сорвался на крик. Однако истязание не прекратилось. Марсианка всё так же стоит перед ним и с отстранённым видом водит, водит, водит, водит тонким клинком по коже. Сперва она исполосовала ему всю грудь, потом взялась за живот, а после перешла на руки. И боль, боль, боль волнами вслед за тонким лезвием. Александр лишь зря дёргался всем телом и кричал от боли. Кричал так, что сорвал голос, но и тогда он изошёл натужным хрипом.

      Будто и этого мало, сперва запульсировали виски, следом раскалённые гвозди пронзили мозг. Опять? Успела мелькнуть мысль. Но это уже перебор. Кажется? Или его сердце и в самом деле остановилось? Александр обмяк, сознание вновь, может даже навсегда, покинуло измученное невыносимой болью тело.

      Как бы не так. И вновь мучительное то ли пробуждение, то ли просто приход в сознание. Александр поднял голову. Он всё так же прикован многочисленными скобами к стене в прозекторской. Марсианки нет, и слава богу. Александр невольно поморщился, тут и в самом деле о боге вспомнишь. Но!!! Воспоминая вспыхнули в голое словно разряд молнии, Александр склонил голову. Ведь его едва ли не в прямом смысле порезали на куски.

      Ничего подобного. От удивления глаза едва не выскочили из орбит. Тонкое лезвие скользит по коже, боль расходится следом по всему телу словно волны за кормой корабля – такое хрен забудешь. Однако… Однако на груди, животе и руках нет ничего. В смысле, нет ни глубоких порезов, ни шрамов, ни хирургических швов. Хотя… Александр напряг глаза, едва заметные тонкие линии всё же изукрасили ему грудь, живот и руки сумасшедшим узором.

      Что это было? Куда… Куда делись все эти многочисленнее порезы? Лишь сейчас в памяти всплыл странный факт, что крови, вроде как, не было. Лезвие не только резало кожу, но и прижигало её словно раскалённая до красна. А потом? А что потом? А потом марсианка исцелила его, может даже спасла от сердечного приступа. Боль от пыток убивает не хуже пуль. Капитан Агапов многократно предупреждал,