Огонь с небес. Олег Волков

и, как мог, всячески бегал от «грязной работы».

      – Ни военнопленных, ни гражданских я не расстреливал, – Суслик с покаянным видом буквально повис на прутьях стальной решётки. – Стерёг, это было. В оцеплениях при арестах, тоже было. Но не расстреливал! Нет! Никогда! На то другие желающие находились. Вон, Васька хмырь, тот всегда перед финнами ковриком стелился. Унтера ему дали, так он всё надеялся до фельдфебеля выслужиться.

      Оккупанты как могли пытались скрыть от местного населения истинную обстановку на фронтах. Только в народе не зря говорят, что пустое шило в мешке не утаить. Благодаря партизанам, в Кондопоге регулярно появлялись советские газеты и листовки с воззваниями. К концу сорок третьего года всем без исключения стало ясно, что рано или поздно немцев вышибут за пределы СССР. А раз так, то глупо надеяться, будто здесь, в Восточной Карели, как и прежде будет тишь да гладь да божья благодать.

      И начал рядовой полицай по кличке Суслик думать, как ему спасти самое ценное в своей жизни – собственную задницу. Была мысль попроситься в разведчики и диверсанты. Расчёт прост: две-три недели подготовки и заброска на территорию коммунистов, а после сразу же сдать всех своих подельников и надеяться на снисхождение. Но завербоваться в разведчики и диверсанты Суслик так и не решился. Финны тоже не дураки. Как это так? Два с лишним года тихо тянул лямку презренного полицая, а тут, в преддверии разгрома фашистов, вдруг воспылал желанием лично убить как можно больше жидовских комиссаров? За такое нежданное усердие могли и сразу к стенке поставить.

      Подумывал Суслик податься в партизаны. Так, опять же, как с пустыми руками? Вот если бы он заодно Ари-Матти Корпела, майора, финского коменданта Кондопоги, прихватил, тогда другое дело – почёт и уважение. А так доказывай, что ты не шпион. Бежать в Финляндию? Так Рая Малюкова оказалась права: финские оккупанты своих прихвостней за людей не считали. О заключении в финскую тюрьму можно было и не мечтать, либо сразу к стенке поставят, либо отправят на фронт в штрафной батальон. А это тоже верная смерть.

      Неизвестно, до чего бы додумался трусливый Суслик, но тут его тихую и размеренную жизнь буквально через колено поломало чрезвычайное событии.

      – Как сейчас помню, – голос Суслика наполнился вселенской тоской, – это вечером 1 июня сорок четвёртого началось. Я как раз возле комендатуры караулил. Как вдруг! – Суслик выразительно треснулся лбом о стальной прут решётки. – С небес такой грохот упал. Такой грохот. Я глаза-то поднял, а там такое…, – Суслик задрал подбородок и ещё более выразительно вылупил глаза.

      – Так, стоп, – перо так и замерло посреди строчки, Александр поднял глаза на беглого полицая, – получается, ты лично видел, как над Кондопогой пролетел тот странный метеорит?

      – Ага, видел, – сердито ответил Суслик, которому явно не понравилось, что столь эффектное начало его рассказа оказалось смазанным.

      – Продолжай, – Александр окунул стальное перо в чернильницу.

      – Так,