Чем пахнет дождь. Наталия Романова

расходиться по своим делам, кто-то наперерез машинам, вслед за бабкой. Не успела я и глазом моргнуть, как осталась одна с Тимой, посередине арки, как монумент нерасторопности.

      – Милана? – голос обращался напрямую ко мне, а у меня не было никакой возможности испариться.

      Хоть бы кто-нибудь вышел из ворот, рванула бы во двор, прихватив с собой сына, но никто не выходил.

      – Мама, тебя дяденька зовёт! – дёрнул мою руку Тима, показывая на «дяденьку» в открытом боковом окне автомобиля.

      – Дядя ошибся, – спешно ответила я, подняла пакет, схватила сынишку за руку и рванула в другую от дома сторону.

      – Нам туда! – возмутился, потянув в противоположную сторону, не к месту сообразительный Тима.

      – Дядя не ошибся, – услышала я за своей спиной и замерла.

      Застыла, слилась с асфальтом подошвами промокших кроссовок, оцепенела, превращаясь в какой-нибудь сталагмит, готовый рвануть, куда глаза глядят, не глядя и не соображая.

      – Довезу, – поставил меня в известность виновник моего состояния, близкого к танатозу[1], выхватил из моей руки пакет и осторожно притронулся к моему плечу, заставляя обернуться. – Зелёный сейчас загорится.

      Что мне было делать? Выхватывать пакет обратно, орать, напугать сына, который спокойно наблюдал за происходящим, бросая восхищённые взгляды на машину незнакомца? Не эсминец или десантный корабль, но тоже интересная штука. Пошла вслед, крепко держа Тиму за крепкую ладошку.

      Устроились мы на заднем сидении, огляделись. Огромная панель, светящаяся в комфортном полумраке просторного кожаного салона. Прямо космический корабль, а не автомобиль.

      – Это ваша машина? – уважительно протянул Тима, оглядевшись.

      – Моя, – ответили с переднего сиденья.

      – Красивая, – одобрительно кивнул Тима.

      И я готова была поклясться, что в этот момент водитель легко улыбнулся, приподняв уголок губ и краешками глаз, почти незаметно для окружающих.

      Авто свернуло к арке в наш двор, ворота распахнулись, приглашая. Через минуту машина ловко и аккуратно припарковалась, сверкнув какими-то датчиками, и заглохла.

      Нам помогли выбраться. Сначала выскочил Тима, его приподняли и осторожно поставили на ноги, мне же протянули руку, на которую я уставилась, как на символ чумы в средневековой Европе.

      В итоге выбралась, избегая прикосновения, косясь на любезно протянутую ладонь, словно она может убить… Ладно – убить, хуже! Обхватить, притянуть, обнять…

      Нет! Об этом нельзя думать. Запрещено! Табу!

      Процессией из трёх человек мы покинули двор, свернули к нашей парадной, зашли во внутрь, ныряя в полумрак с яркого солнца, поднялись на несколько ступеней, остановились у лифта, в котором помещаются лишь два человека.

      А если один из них отнюдь не крошечного роста и телосложения, то второй неминуемо оказывается в опасной

1

Танатоз – (от греч. thanatos смерть), защитная реакция некоторых животных, выражающаяся в способности притворяться мёртвыми; замирание.